Лесли ощетинилась, но заметила, что такое же действие он производил и на остальных. Эд Гамбини сидел к ней спиной, но его поза явственно говорила о враждебном отношении к оратору. Он хрустел пальцами, явно демонстрируя, что оратор - его подчиненный, а может быть, еще и желание прихлопнуть говорившего. Мужчина, сидящий напротив Гамбини, худой, черноволосый, с резкими чертами лица и острыми внимательными глазами, тоже выражал нетерпение. Гостевой пропуск криво висел на лацкане его мятого пиджака.
Каким-то образом Гамбини почувствовал присутствие Лесли. Он резко повернулся к ней, вскочил и стал трясти ее руку.
- Лесли! - воскликнул он. - Как я рад, что снова тебя вижу. Ты уже завтракала?
Она кивнула. Много лет назад, в более радостные времена, ей пришлось работать с Гамбини в комиссии Национального научного фонда по финансированию целого ряда проектов. Тогда Гамбини произвел на нее впечатление человека с широким научным кругозором - качеством, редко встречающимся в научной среде, где большинство составляют узкие специалисты. С этой точки зрения он идеально подходил для той работы.
Особенно ярко ей запомнилось одно заседание, на котором обсуждался вопрос об одобрении гранта на расширение программы СЕТИ. Заседание было полно неожиданностей.
Какой-то астроном, чье имя она начисто забыла, сделал эмоциональный доклад, иллюстрированный картами, слайдами и массой статистических данных, которые должны были доказать существование тысяч, а может быть, и миллионов развитых цивилизаций только в одной нашей галактике. Это был вопрос, который Гамбини очень интересовал, и тем не менее он проголосовал против. Когда Лесли спросила его почему, он ответил, что не может всерьез принимать мифические проекты. «Все эти расчеты построены только на опыте земного существования, - сказал он. - А насколько мы знаем, вместе со всей начинкой нас создал Иегова. Нет, если они всерьез хотят получить деньги, пусть дадут нам для этого рациональные обоснования». И позднее, когда они сидели в маленьком ресторанчике на Массачусетс-авеню, он добавил, что в следующий раз, если они его попросят, он будет рад сам представить такой проект.
- Да, - сказала Лесли, - я уже поела.
- Это Пит Уиллер. - Гамбини указал на мужчину в мятом пиджаке.
Уиллер встал, и она протянула ему руку.
- А этот юный лев - Корд Маевский.
Маевский небрежно кивнул, надеясь поскорее вернуться к дискуссии.
- Я понимаю, - продолжил Гамбини, - как вам хочется узнать, что тут происходит.
Джулия собрала вещи вечером в понедельник. Гарри отнес чемоданы вниз и поставил их у входной двери.
По утрам он обычно уходил, когда Томми еще спал. Но этим утром он отложил свой отъезд и позавтракал вместе с сыном, пока на втором этаже хлопали двери - это Джулия собирала то, что намеревалась захватить с собой. Томми был рад видеть отца и сказал ему это. Но мальчик, который знал только, что после школы они с мамой едут погостить к двоюродному брату, при первой же возможности побыстрее удрал к себе в комнату. Когда наступило время уходить в школу, мать появилась проверить, правильно ли он надел свитер, и дала ему коробку с завтраком, таким же, какой получают американские морские пехотинцы.
- Томми, - сказала она. - Не забудь, что сегодня тебе не надо возвращаться на автобусе. Я заберу тебя сразу после занятий.
- А папа? - Томми оглянулся на отца. - Ты ведь тоже поедешь к Эллен?
Джулия побелела.
- Он останется дома, - сказала она, как будто муж угрожал последовать за ней.
Они договорились обо всем еще прошлой ночью, но сейчас все звучало как-то иначе.
- Томми, - вмешался Гарри, которому хотелось поскорее покончить с этим. - Мы не будем больше жить вместе как одна семья.
- Проклятый идиот! - бросила Джулия.
Гарри поглядел на нее. Его внешнее спокойствие вмиг улетучилось.
- На кого из нас ты намекаешь? - холодно спросил он. Глаза Томми округлились. Он был девятилетний мальчишка, темноволосый, веснушчатый, увлекающийся динозаврами и бейсболом. Сейчас он посмотрел на мать, на отца, и у него покраснели веки.