Мировое культурное наследие в интернете за несколько часов было уничтожено страшным и не поддающимся пока уничтожению вирусом, который тут же окрестили «Горгоной». Те, кто умудрился досмотреть двадцатисекундный ролик до конца, видели в финале свернувшуюся в кольца змейку и какие-то слова, написанные задом наперед древним готическим шрифтом. Уникальность вирусного ролика состояла в том, что все люди, так или иначе причастные к созданию, сохранению или распространению мировых культурных ценностей, неизменно видели на экране себя в сомнительной компании тощего демона со змеями в волосах и хлыстом в руке. Впрочем, содержание могло иной раз и меняться, дьявольские образы и сюжеты трансформировались во что угодно — от порнобалета на льду до бурного оргазма супруги замминистра по культуре, изнасилованной желтой резиновой уткой.
Азирафель почти не смотрел телевизор: по правде говоря, у его не было никакого желания смотреть эти бесконечные ток-шоу, от политических до кулинарных, хотя в последние он иногда краем глаза все же поглядывал. Они не виделись с Кроули после того памятного обеда в Фенг Суши, когда его ноутбук оказался зараженным тем самым вирусом «Горгона», о котором сейчас трубили все газеты мира. Ссора между ними вспыхнула мгновенно, словно чья-то дьявольская рука чиркнула спичкой над бензобаком. Казалось, эта вспышка взаимной ненависти изумила обоих, когда они почти бегом, насколько позволяло количество выпитого спиртного, выскочили по лестнице из ресторана, и Кроули тут же, со всего размаху грохнул новенький Apple Ангела об фонарный столб. Никогда раньше Кроули не позволял себе так орать на него, не стесняясь в самых грязных выражениях — о, Азирафель тут же узнал о себе много нового: что он, оказывается, «наивный придурок», «доверчивый кретин» и просто «белопёрое чмо», которого развели, как школьника, заразив компьютер и подкинув низкопробный компромат на его друга!
Но и он тоже хорош, ничего не скажешь… С тоской глядя на веер водяных брызг, поднятых пронырливыми утками в Сент-Джеймс-парке, Азирафель вздохнул, вспоминая собственное недостойное поведение («Ты просто грязный земляной червяк, Кроули, и у нас не может быть с тобой ничего общего, мы никакие не друзья, я много раз тебе об этом говорил! Ты недостоин даже звания демона, ты обычный жиголо, дешевая подстилка, ради Адовых утех готовая пойти на любые мерзости!») Он ожидал, что в ответ Кроули продолжит цинично сквернословить в своей обычной манере, но тот внезапно остановился, словно что-то осознав, снял очки, и вмиг охрипшим, чужим голосом, как будто горло его стиснули спазмы, тихо спросил: «Ты действительно веришь в то, что это сделал я? Я изобрел вирус? Я уничтожил все лучшее, что создано людьми?»
«Просто скажи — это все я?»
Ответа он не дождался — возмущенный Ангел, не в силах все это выслушивать, отвернулся и ушел, мгновенно скрывшись в недрах первого же попавшегося кэба.
А уже на следующий день к Азирафелю подошла в парке «святая райская троица» в полном составе: Гавриил в неизменном жемчужно-сером костюме, Михаил и Сандалфон. Ничего хорошего от разговора с ними он, разумеется, не ожидал. «А ты в курсе, что твоего дружка Кроули вскоре представят к награде за выдающиеся деяния против человечества?» — с нехорошей усмешкой спросил Гавриил. — «Теперь он будет именоваться «Герцогом Кроули!»
— Ты же у нас отвечаешь за сохранение человеческой культуры, Азирафель? — указующий перст Гавриила ткнулся ему в пуговицу. — Ну не удивительное ли совпадение, что именно через твой долбанный гаджет был запущен вирус, уничтоживший все достижения людей? Так вот, я, Архангел Гавриил, посланник Воли Господней, истинно говорю тебе, Азирафель: если через три земных дня всё, что уничтожил дьявольский вирус, не будет восстановлено в прежнем виде, Метатрон на весь Рай возвестит о твоем развоплощении как пособника Ада. Имя твое и упоминание о тебе как Ангеле Восточных Врат навсегда будет вычеркнуто со всех скрижалей! Ты лишишься крыльев и отправишься прямиком к своему дружку Змию, искусителю рода человеческого, будь он неладен! Что… доволен? Это тебе не водку по кабакам глушить!
— В другой раз выбирай себе бойфренда поскромнее! -ухмыльнулся на прощание Сандалфон, явно наслаждаясь его унижением и бессилием.
Жаль, подумалось тогда Азирафелю, что он не может испепелить эту тупую небесную скотину огненным мечом. А хотелось бы, прости Господи… Когда из разговора с ними стало понятно, что вирус «Горгона» был внедрен в мировую компьютерную сеть непосредственно из Ада, Ангел сразу вспомнил, что Кроули считал «собратьев по Конторе» совершенно неспособными ни на какие «технологические прорывы»: большинство из них искренне полагало, что из туннелей лондонского метро можно напрямую попасть в Ад. Только Змей до тонкостей знал все о компьютерных программах, вирусах и кодах, и сам мог легко написать, организовать, запустить…
Значит, все-таки он, раз больше некому?..
Ангела душили слезы, он не знал, куда деваться от самого себя, и что делать теперь, и как жить дальше, когда все, что он любил и что считал своим призванием на Земле, было поругано и втоптано в грязь.
Он станет Падшим?
Нет уж. Лучше уж развоплотиться, раз и навсегда. Он не сможет помочь людям, но возможно, вымолит прощение у Господа?
Жизнь на Земле лишилась смысла… Нет больше ничего, что стоило бы его любви. «И никого!» — внезапно подумал Ангел, едва сдерживания рыдания. Люди проходили мимо, и в пелене моросящего лондонского дождя ему казалось, что они просачиваются сквозь него, не замечая и не задевая, как будто он стал тенью, или дождевой каплей, или вовсе испарился с лица Земли. После всего того, что они наговорили друг другу, Кроули точно больше не вернется: слишком уж горд, слишком сильно оскорблен его неверием, слишком зол на него. «И вряд ли он станет теперь так уж сильно переживать,» — подумал Азирафель, доставая носовой платок из кармана кремового плаща. «Герцог Кроули вообще на это не способен. Было бы из-за кого лить слезы…»
Если бы он не был Ангелом, то обругал бы себя на чем свет стоит за «чертову сентиментальность». Но он был тем, кем он был, и ему было очень больно.
Так по-человечески больно!..
Мимо него по мостику стайкой пронеслись школьники, громко хохоча; прошла молодая мама под зонтиком, с коляской, старательно укрытой от дождика. Толстые коричневые утки хлопали крыльями над водой, выпрашивая вкусные крошки, и Ангел по привычке сотворил булку, забыв о запрете на кормление птиц…
Обычно они делали это вместе. На всякий случай Азирафель обвел глазами желтеющий парк, но Кроули там не было.
В его душе образовался страшный темный пролом, и ядовитая пустота, клубясь, заполняла его, словно мерзкий вирус без труда проник и в его одинокое сердце.
Глава 4
Современное программирование, как утверждают эксперты, похоже на бег наперегонки со Вселенной: программисты стараются сделать код, рассчитанный на любого идиота, Вселенная плодит новые разновидности идиотов.
Пока что Вселенная побеждает всухую.
Петя Головин, более известный в узких кругах как «Дуст», имел намерение отоспаться дома после зажигательной вечеринки в одном из московских клубов. Если быть более точным, он спал мертвецким сном поперек своей огромной кровати, свободно вместившей бы и пятерых таких же алконавтов. Накануне он сильно перебрал спиртного по случаю дня рождения босса и как приехал домой — помнил не слишком отчетливо и в основном фрагментарно: должно быть, чуваки довезли его на такси до дома, подняли на лифте, открыли дверь найденным в кармане его же куртки ключом и выгрузили на кровать в чем был, то бишь в красной кожаной куртке, крутых джинсах и черных кедах от Баленсиага. «Дьявол носит кеды!» — любил говорить Петя, автоматически причисляя себя к «темной стороне силы»: а чего вы хотели от крутого айти-специалиста, за которым гоняются работодатели по всему миру?
Про таких, как он, говорят, что, даже отходя от компа, он точно помнит, где оставил курсор мыши!