Мэгги совершенно забыла о своих спутниках и невольно вздрогнула, когда Джон схватил ее за руку. Она задыхалась от кашля. Но когда она начала кашлять? Почему?
– Мэгги?!
– Мне нужно на улицу. – Она вырвалась, выронила фонарь и, спотыкаясь на каждом шагу, ринулась вон из комнаты. Джон уже собирался бежать за ней, но Квентин удержал его.
– Господи Иисусе! – прошептал он.
Глядя на лицо друга, Джон был потрясен его выражением, напоминавшим благоговейный страх и безграничное уважение.
– Что?! – требовательно спросил он. – Что это было? Что с ней такое, черт побери?!
– Что? – Квентин беспомощно пожал плечами. – Я не знаю, как это назвать, Джон. Я знаю только одно: твоей Мэгги не позавидуешь.
– Почему? – снова спросил Джон, пропустив мимо ушей притяжательное местоимение «твоей».
Но Квентин его как будто не слышал.
– Это многое объясняет, – пробормотал он, словно обращаясь к самому себе. – И как она находит контакт с жертвами, и как ей удается так точно нарисовать все, что они видели. Ничего удивительного, что окружающим это кажется колдовством!
– Мэгги – экстрасенс? – Джон настойчиво потянул друга за рукав.
– Не все так просто, Джон, не все так просто. Существуют экстрасенсы – телепаты, ясновидящие, прорицатели и прочие. И есть – одаренные. Или проклятые. Ты видел ее лицо? Боже, как ей было больно!
– Больно? Но отчего? Кто причинил ей боль?
– Он. Окулист. Он напал на нее, изнасиловал, избил, вырезал глаза и бросил здесь умирать. Страдать и умирать. – Квентин затряс головой. – Мэгги только что снова пережила все, что испытывала Холлис Темплтон три недели назад. И не просто пережила – она чувствовала все это так, как если бы сама оказалась на ее месте.
5
Несмотря на молодость, Дженнифер Ситон была хорошим полицейским. У нее была развитая интуиция, и она привыкла ей доверять. Поэтому, пока Скотт обзванивал другие полицейские участки, пытаясь напасть на след исчезнувших документов, она села за свой компьютер и, подсоединившись к базам данных центральной библиотеки штата, занялась поисками. На материал, который мог представлять для них интерес, Дженнифер наткнулась раньше Скотта, но на дворе был поздний вечер субботы, и ей потребовалось не менее получаса, прежде чем она отыскала библиотеку, еще не успевшую закрыться на уик-энд.
– Я все понимаю, мисс Ситон, – сказал ей главный библиотекарь, когда она наконец дозвонилась до него. – Но через пятнадцать минут мы тоже закрываемся, и…
– Полицейская необходимость! – самым решительным тоном перебила Дженнифер, хотя, строго говоря, у нее не было таких полномочий. – Я буду вам весьма признательна, сэр, если вы все-таки дождетесь меня. Я выезжаю немедленно.
Встав из-за компьютера, Дженнифер с наслаждением потянулась, и Скотт, наблюдавший за ней, проговорил с завистью:
– Счастливица! Уезжаешь и бросаешь меня одного!
– Ты так ничего и не нашел? – спросила Дженнифер, останавливаясь возле его стола и выуживая из нагрудного кармана очередную ароматизированную зубочистку.
– Ничего. Почти в каждом полицейском участке есть подвал, а в подвале – «хренова туча старых дел», – процитировал он. – Что в них, никто не знает, а копаться в старых бумажках да еще в субботу вечером никому неохота. Я отлично понимаю этих ребят, но… – Он провел обеими руками по своим взъерошенным волосам и посмотрел на Дженнифер. – А ты? Ты закончила на сегодня?
– Пожалуй, нет, – ответила Дженнифер, немного подумав. – Я вернусь через часок, нужно кое-что проверить. Думаю, мне повезло больше, чем тебе.
– В таком случае захвати мне что-нибудь пожевать, – попросил Скотт. – Я пропустил обед, а в автомате остались только древние сандвичи и еще более древние пончики.
Дженнифер кивнула.
– Ладно, попробую купить что-нибудь в городе. А где Энди?
– Пусть меня повысят, если я знаю, – пошутил Скотт. – Минуту назад был на месте, а что?
– Если он вернется раньше меня, попроси его никуда не уходить, пока я не вернусь или не позвоню, хорошо?
– О'кей, договорились.
Выйдя из дверей полицейского участка, Дженнифер прошла на служебную стоянку, где она оставила свой автомобиль. Фонари давно горели, и на стоянке было светло, однако отчего-то ей вдруг стало не по себе. Взявшись за ручку дверцы, Дженнифер несколько раз огляделась по сторонам, но не заметила ничего подозрительного. Несмотря на развитую интуицию и живое воображение, с нервами у нее всегда было в порядке, поэтому она удивилась, почувствовав в груди странный холодок.
Ощущение было не из приятных. Казалось, даже волосы у нее на затылке зашевелились, а тело покрылось гусиной кожей. «Кто-то прошел по моей могиле» – так когда-то говорила ее мать. Такой беспричинный страх Дженнифер испытывала нечасто и привыкла воспринимать его как сигнал опасности.
«Что же случилось?» – подумала Дженнифер, еще раз оглядываясь по сторонам. Все было спокойно, все было как всегда. У входа в участок курили патрульные, два пешехода прошли по тротуару навстречу друг другу. Холодный ветер шумел в кронах ближайших деревьев, от чего их голые ветви стучали друг о друга и слегка поскрипывали, а на землю сыпались последние мертвые листья.
– Что-то у меня нервишки разгулялись, – пробормотала Дженнифер вполголоса. Она знала, что здесь, на служебной стоянке возле полицейского участка, ей ничто не угрожает, и все же, отпирая машину, нервно оглянулась через плечо, словно ожидая нападения сзади. Она даже проверила, не прячется ли кто на заднем сиденье машины.
Только после этого Дженнифер немного успокоилась и села за руль. Но, вставляя ключ в замок зажигания, она вдруг увидела сложенный вдвое листок бумаги, лежавший на полочке приборной панели. Дженнифер была совершенно уверена, что, когда она запирала машину, никакой бумаги там не было.
В холодное время года Дженнифер постоянно носила перчатки, поэтому она не колеблясь взяла записку в руки и развернула.
На бумаге крупными печатными буквами были торопливо нацарапаны две даты:
1894
1934
Дженнифер довольно долго сидела неподвижно, разглядывая листок. Мозг ее лихорадочно работал. Первая дата, несомненно, имела какое-то отношение к недостающим делам, которые они так и не нашли. Вряд ли это могло быть совпадением, если, конечно, это действительно даты, а не просто цифры. И в этом случае дата «1894» указывала год, когда произошли другие убийства.
Возможно ли, чтобы Окулист подражал столь давним преступлениям? Точнее, не подражал, а повторял их, выбирая жертвы, до странности похожие на тех, убитых неизвестным преступником больше чем полвека назад? Да, сам он никого не убил – он только ослеплял несчастных женщин, но сейчас Дженнифер была уверена, что это просто его личный «пунктик».
Но почему? Какая дикая фантазия заставила Окулиста копировать эти старые преступления? Потому что они так и остались нераскрытыми? Быть может, Окулист суеверно считал, что и он тоже избежит наказания, покуда будет следовать путем, проторенным другим зверем в человеческом облике?
Дженнифер не была психологом, но пришедшее в голову объяснение все же показалось ей слишком простым. Кроме того, в данную минуту ее куда больше занимало, кто подложил записку в запертый автомобиль? Кто не побоялся проделать этот рискованный трюк на виду у всего полицейского участка? Очевидно было только одно: кто бы это ни был, этот человек, несомненно, знал о жестоком насильнике гораздо больше, чем удалось узнать полиции.