Нет, это точно заговор!
Но когда он изложил эти соображения своей спутнице, она только пожала плечами.
– Просто ты слишком много путешествуешь, – сказала Кендра Эллиот.
– Одно вовсе не исключает другого, – возразил Квентин. – Я действительно много путешествую, и именно поэтому мне удалось раскрыть коварный заговор архитекторов, дизайнеров и декораторов, которые злоумышляют против американского народа. Я в этом абсолютно убежден!
Кендра, продолжая печатать очередной отчет, сказала, не отрывая глаз от экрана:
– А я убеждена, что тебе необходим отпуск, полноценный отпуск где-нибудь на Гавайях. Ты слишком долго гонялся за плохими парнями, Квентин. Кроме того, тебе каждый раз приходится объяснять, как ты узнал то, что тебе просто не могло быть известно. А это изматывает и скверно действует на мозг.
– Как тебе удается разговаривать и печатать одновременно? – спросил Квентин. – Если я попробую проделать что-то подобное, я в конце концов начну печатать то, что говорю.
– Все очень просто, Квентин, у меня уникальный, гибкий мозг. Как у Наполеона или у Цезаря. В общем, я скажу Бишопу, что тебе необходим отпуск.
– Смена обстановки – вот что мне необходимо! – проворчал Квентин и откинулся на подушку, заложив руки за голову. – Кто бы знал, как мне надоела эта дыра! Кстати, ночью опять будет сильный буран.
– Это сказали по радио?
– Нет, это я сказал.
Кендра бросила на него быстрый взгляд, потом снова продолжила печатать.
– Ты хочешь сказать, что нам стоит убраться отсюда подобру-поздорову, пока шоссе не занесло? Я угадала?
– Гм-м…
– А может, в следующий раз нас пошлют куда-то, где не бывает ни снега, ни мороза?
– Гм-м…
Кендра перестала печатать и, повернувшись в кресле, внимательно посмотрела на него. Казалось, Квентин глядит на трещину в потолке, но она хорошо знала этот отстраненный, направленный внутрь взгляд, знала эту почти неестественную неподвижность и терпеливо ждала.
Наконец Квентин пошевелился и негромко выругался.
– Что? Неприятности?
Квентин сел на кровати, провел пальцами по взъерошенным светлым волосам и снова выругался вполголоса. Взгляд его был устремлен на мобильный телефон, лежавший на тумбочке на расстоянии вытянутой руки. Пять секунд спустя телефон зазвонил.
Кендра приподняла бровь, но ничего не сказала. Повернувшись к компьютеру, она снова занялась отчетом.
Квентин включил аппарат.
– Привет, Джон.
– Неужели ты не можешь без этих своих штучек? – недовольно сказал Джон Гэррет, ибо это действительно был он.
– Без каких? – прикинулся невинной овечкой Квентин. – Телефон зазвонил, я ответил. Или ты предпочел бы, чтобы я вовсе не брал трубку? Извини, конечно, но телефоны для того и придуманы, чтобы люди могли…
– Я знаю, для чего нужны телефоны, – перебил Джон. – Я имел в виду совсем другое. Даже если ты догадался, что это я, вовсе не обязательно было сообщать мне об этом.
Квентин ухмыльнулся.
– Это противоречило бы моей честной натуре, – заявил он напыщенно.
Джон вздохнул, и Квентин снова улыбнулся.
– О'кей, я больше не буду, – пообещал он. – Но если бы ты знал, как приятно проделывать эти маленькие бреши в твоем материалистическом мировоззрении, ты бы меня простил.
– Ах вот, значит, чем ты занимался все эти годы? Проделывал бреши?..
– Во всяком случае, я пытался, – скромно признал Квентин. – Впрочем, без особого успеха. Но я не оставляю надежды, что настанет день и ты скажешь: есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось моим дипломированным бухгалтерам.
– Я никогда этого не отрицал.
– Разумеется, ты не отрицал, Джон. Ты просто не верил – ни в предвидение, ни во все остальное.
– Не понимаю, как можно видеть то, что еще не произошло! – В голосе Джона зазвучали сердитые нотки.
– Я ничего не вижу, Джон. Я просто знаю, что должно произойти. Заранее знаю.
– Чепуха какая-то!..
– Например, я знал, что ты мне позвонишь.
– Ты просто догадался. Случайно догадался.
Квентин рассмеялся.