— Я знаю, что это означает, но это не наша юрисдикция. Без официального запроса Бюро не имеет права вмешиваться. Даже когда, нас приглашают официально, нам приходится ходить буквально по лезвию ножа, чтобы у местных властей, не дай бог, не возникло подозрения, будто мы используем в своей работе колдовство и всякие магические штучки.
— Постараюсь не допустить, чтобы тебя сожгли живьем.
— Это не смешно, Джон. — Квентин покосился на Кендру. Она смотрела на него, слегка приподняв брови. «Не обещай ему ничего, о чем потом придется жалеть», — казалось, говорило ее лицо.
Квентин вздохнул.
— Ты, я полагаю, все еще пользуешься в этом городке влиянием, — сказал он. — Поговори с мэром или с губернатором, может быть, они смогут нажать на этого лейтенанта и заставить его. обратиться к нам?
— Вряд ли. Лейтенант Драммонд сам пользуется в Сиэтле кое-каким влиянием, а он хочет, чтобы это преступление раскрыли его люди.
— Он что, хороший полицейский? Или он настолько уверен в своей команде?
— Ни то, ни другое. Просто Драммонд мечтает когда-нибудь перебраться в губернаторский особняк.
— Проклятье!
— Вот именно. Теперь, надеюсь, ты понимаешь, почему я уверен, что он не станет обращаться за помощью. Во всяком случае, официально.
— Я знал, что ты так скажешь.
— Тогда ты должен догадываться, что я собираюсь добавить. Тебе, кажется, полагается отпуск, не так ли? — В голосе Джона появились настойчивые нотки. — Что мешает тебе провести его в Сиэтле? Если мне не изменяет память, ты не был дома уже несколько лет, если не считать одного-двух весьма кратких визитов. Я все оплачу, можешь не сомневаться. Если хочешь, я могу даже прислать за тобой свой личный самолет и забронировать номер в лучшем из отелей.
На мгновение Квентин задумался: уж не умеет ли Джон читать мысли?
— Номер в лучшем отеле, говоришь? — Квентин с отвращением оглядел убогое убранство комнаты, в которой находился.
— О господи! — произнесла Кендра нарочито громко.
— В самом лучшем, Квент! — подтвердил Джон. — Ну соглашайся же! Самолет может вылететь за тобой часа через два. Где, ты говоришь, вы находитесь?
— В Питтсбурге.
— А что вам понадобилось в этой глуши?
Его удивление было таким искренним, что Квентин едва не рассмеялся.
— Я же говорил, мы расследовали одно любопытное дельце. К несчастью, след, по которому мы шли, привел нас в Питтсбург, а не в Майами.
— Ну и как — вы уже закончили свое дело?
— Да, мы одержали победу, хотя и в дополнительное время.
— В таком случае вам обоим совершенно необходим отдых. Как я понимаю, Кендра тоже с тобой?
— Да, она со мной, и она тоже считает, что нам было бы неплохо отдохнуть. Я в принципе не против небольших каникул, но не знаю, получится ли. Может статься, что меня уже ожидает новое задание. Например, где-нибудь на Аляске, бр-р! Вот как мы сделаем, Джон: я свяжусь с конторой и все узнаю, а потом перезвоню тебе, о'кей?
— Хорошо, когда примерно ты позвонишь?
— Скорее всего сегодня во второй половине дня. Ну пока. — Квентин выключил телефон и снова положил его на тумбочку.
— Мы не имеем права работать неофициально, Квентин, и ты прекрасно это знаешь, — сказала Кендра.
— Знаю.
— Бишопу это не понравится.
— Мне и самому это не очень нравится, но что поделаешь?
Кендра вздохнула:
— Значит, в Сиэтл?
Квентин улыбнулся:
— Да.
— Потому что он твой друг?
— Да. И еще потому, что Кристина тоже была моим другом.
3
Встреча с Холлис Темплтон была назначена на субботу. Снова вызывать на допрос Эллен Рэндалл тоже не имело смысла, потому пятница оказалась у Мэгги совершенно свободной. Но слишком уж тихо было в ее небольшом, уютном домике, слишком пустой казалась залитая светом студия, где она обычно работала, поэтому сразу после завтрака она сунула под мышку альбом для набросков, с которым почти никогда не расставалась, и отправилась на другой конец города, в другой небольшой дом, очень похожий на тот, в котором она жила.
Мэгги вошла через черный ход, который никогда не запирался, и, остановившись в коридоре, крикнула:
— Это я!
— Я в студии, — раздалось в ответ.
Пробравшись через гостиную, которая была буквально завалена книгами, старыми газетами, журналами и смешными поделками из папье-маше, она толкнула еще одну дверь и оказалась в студии, оборудованной в пристройке к кухне. Она была здесь не в первый раз, однако ее вновь поразил резкий контраст между студией и остальными комнатами. Здесь царил идеальный порядок. На стеллажах выстроились банки с красками, рассортированные по номерам кисти торчали из банок, словно букеты диковинных цветов, холсты были уложены в деревянные ящики и лотки. На полках между окнами лежали наготове самые разные драпировки и подставки, а вдоль стен выстроились кресла, столики и лежанки, часто используемые в качестве фона.