А основание церкви на Христе самом, краеголном камени, верую и исповедую, а не на Петре Апостоле, — никакоже; римское то зломудрие отметаю. Протопоп Аввакум на Петре исповедует: и аз и за то с ним бранюся. Зане глава церкви и основание Христос, а не Петр, ни ин кто от святых всех. Аще и называются святии кои основанием церкви, но по Христе. Глаголет Апостол Павел: никтоже может инаго основания положити, паче лежащаго, еже Исус Христос (зачало 128). И Петр сам глаголет о Христе в Деяниих, зачало 10: сей камень, укоренный от вас зиждущих, бывый во главу углу. К жидом глагола. И несть о ином ни о едином же спасения: несть бо инаго имени под небесем, даннаго в человецех, о немже подобает спастися нам. Во иных книгах много о сем зело писано.
И о сих всех спорных статьях со клевреты моими бысть у мене книжица не мала написана, черная и белая уже. И батку Аввакуму давал за любовь прочести аз, еже покинул бы противныя споры. И он в то время не восхотел взяти. Посем же некогда в полноч выходил аз из ямы вон окном, якоже и он Аввакум, в тын, и их посещал и прочих братию вне ограды. И то хожение мое нелюбо ему стало: и сотнику сказал он. Сотник же, Андрей именем, враг бысть, мздоимец, и на мя гнев имел за некое обличение. И в то время велел меня ухватить стрелцом в тыну, нага суща. И яша мя, и начаша бити зело без милости двемя дубцы великими стоящаго, и все тело мое избиша нагое до крови. Аз вопих: Господи помилуй! И посем связаша руце мои опако, и к стене привязали и знобили на снегу часа с два. А друзи мои зряще мя и смеющеся! А стрелцы, влезше в мою темницу, по благословению протопопову, и те книжицы и выписки мои похитиша, и ему продаша. И он ис тех книжиц моих лиска с три токмо выдрал лукавно, и те лиски послал на Русь братиям нашим, перепортя писание мое, еже бы мене обвинили, а его бы учение оправдали. Аз убо ему тогда велел те книжицы все, не портя, послать к верным: и он тако не восхотел по правде Божии сотворити. В тех книжках листов сполтораста бысть написано о Святей Троице, и о воплощении Христове, и о сошествии во ад, и о воскресении его, и о сошествии Святаго Духа, и о раю, и святых душах, и о церкви, и о тайнах Христовых, и о иных многих догматех, и на никониян. И сия вся писания изгубил он у меня по зависти бесовской. И посем заковали окно мое решеткою: и нужно ми бысть в то время и горко зело. И в той горести утеши мя Спас мой Христос: явилмися нерукотворенным своим образом на тыну стены, противо самого Окна моего темничнаго, мне в то время главою на окне лежащу, как в верху у царя на сенях у Благовещения в паперти написан над дверми. Аз же возрадовахся. И аще бы не тако мене сохранял Христос, давно бы аз убиен бых до смерти: друзи мои ненавидят мя.
Да еще ми бысть печаль велия после казни нашея зде, яко дни три лишити ми ся и правила обычнаго всего: зане стужих си продолжения ради мучительскаго томительнаго, бых в смущении велице, и попремногу отяготихся скорбию от зельнаго томления, яко разорен есмь и обруган от отступник, и разлучен со всеми своими, и в далную страну заточен, и обрезан двократы языка, и обсечен рукою, и жив в земли загребен, яко во гробе, и заключен и злою стражею огражен, и гладом и наготою и всякою теснотою утомляем есмь, и дымом повседневным и горким чадом умерщвляем всегда. И стенях зело к Богу о сем, глаголя: Господи серчеведче всех и праведный судие! Что будет по сем твоя святая воля о нас бедных? И проклинах день рождения моего, якоже Иов, от зельныя печали тоя. И потом умилихся окаянный аз, и падох на землю пред Господем и плакахся, глаголя: буди воля, Господи, твоя! токмо не остави мя недостойнаго раба твоего! И паки обычное правило начах творити [20].
20
За сим в ркп. стоит пометка киноварью: