- Не желаете видеть. Что из вышеперечисленного не делали другие? Да тот же Его Святейшество Юлий?
- Не убирали с дороги всех подряд. И не врали на каждом шагу.
- Не убирали? Молодой человек, вы заставляете меня поверить, что вы просто не читали ни единого источника... А если читали, вам должно быть стыдно.
- Почему я обязан верить всем этим источникам? Они точно так же трактуют события. Такая красивая картинка - герой, провозвестник объединения Европы, и коварные враги. Даже для пропаганды слишком глупо.
- Первоисточники, молодой человек. Первоисточники.
- Это кто именно?
- Я о современниках. И не о том, как они кого оценивали, но о том, что они описывали. О фактах.
- Я этих фактов набрал куда больше, чем хотел. - Школьная зарубежная история, описывавшая все это на страничку в хвалебных словах, нравилась Алваро куда больше. Ну да, красиво, объединители полуострова... Жалко, что тему нельзя было выбирать самому. - Да одной осады Фаэнцы хватит, чтобы все понять.
- Да, вы выбрали практически идеальный пример. Его хватит, чтобы все понять. И что же вы поняли?
- Что вашего героя-объединителя ничего, кроме выпендрежа... простите, славы никогда не интересовало. И делал он ее из чего угодно, по любой цене. Одни красивые жесты. Два раза можно было легко взять город - и что? Вот перебежчик к нему пришел, предложил открыть тайный ход - так что он? Из крутизны своей советом не воспользовался, перебежчика повесил. А что люди в городе голодают, ну разве сиятельные герцоги их считают?
- Алваро, - Рауль уже открыто смеется, - это была единственная осада того времени, о которой вы читали?
- Нет. - Не надо считать меня бестолочью, господин директор школы. - О других осадах и штурмах, в том числе под командованием того же самого господина Корво, я тоже читал. - И местами это было весьма неприятно. Слишком легко себе представить. - Форли, Капуя, Пергола... - улыбается Алваро. Собственное объяснение господина Корво, дескать, он не желал резни и разграбления города, было бы безупречно, если бы прочие города, которые не собирались сдаваться, не брали приступом без особой деликатности.
- А об осадах и штурмах... под другим командованием? За вычетом двух или трех фамилий?
- Заставить город сдаться - значит, сэкономить свою армию, вот и все. - То ли и впрямь такие наивные люди, то ли издеваются.
- Алваро, вы помните, как тогда обычно при осадах поступали с людьми, пытавшимися покинуть осажденный город?
Ну да, тех, кто уходил из Фаэнцы, по приказу господина объединителя кормили и отпускали на все четыре стороны. Потом, когда город был взят, позволили вернуться. Имущество вообще не тронули, то, что бомбардировка не попортила. Контрибуцию не взыскивали. Только власть сменили.
- Да у нас тут одна сволочь, Пелаэс звали, вообще компенсации за разрушенное выплачивала! - Этот разговор невозможно вести, когда лежишь и выворачиваешь голову, чтобы увидеть обоих собеседников.
И вообще невозможно вести. Извергов не переспоришь. У них безупречная складная картинка. Им никогда не приходилось сидеть под непрерывным обстрелом, думая только об одном: скорее бы кончилось. Неважно, чья возьмет. Лишь бы стрелять перестали. Им никогда не приходилось чинить поломанное, таскать с улицы обломки чьей-то мебели - на дрова, и надеяться, что власть уже установилась, что стрелять больше не будут. Надеяться и заклеивать свежевымытые окна крест-накрест.
- Да, пятьсот лет спустя, Алваро. Пятьсот лет спустя. А тогда... во время предыдущей осады той же Фаэнцы, лет за тридцать до того, всех захваченных за стенами горожан, без различия пола и возраста, калечили и отсылали обратно, чтобы семьям пришлось кормить беспомощных нахлебников. И человека, который это сделал, никому не пришло в голову осудить. Он не нарушил ни обычаев, ни законов. А за десять лет до того пойманным вражеским арбалетчикам пальцы рубили, чтобы не пользовались богомерзким оружием.
Ну да, думает Алваро, а если я скажу, что "а мог бы и искалечить" - это не аргумент, когда речь идет о таком из себя герое и создателе нового формата войны, то мне еще раз напомнят о моральных нормах века того и века этого. История - дурацкая наука. Нормы, нормы... все равно, что по понедельникам мерить расстояние в метрах, а по средам - в вилках.
- Я вообще-то хотел сказать, что Пелаэс что с компенсацией, что без - сволочь. Вы сами знаете. А тоже очень так... красиво проявлял доброту.
- Ваш Пелаэс был в первую очередь дураком. И бандитом. Как, впрочем, и большинство местных деятелей... Вы знаете, Алваро, - интересуется Рауль, - чем бандит отличается от политика?