Доминика остановилась.
— Вице-президент США одолжил тебе свой самолет?
— Это же Эннис Чейни, а не Дик Чейни. Ему частные самолеты не нужны, он просто организовал нам полет.
— Почему?
— Мой отец десять лет проработал в тайной военной программе. Однажды он хакнул компьютер директора и нашел черный бюджет Пентагона, примерно 2 триллиона, уплывших из казны. Отец отправил эти файлы сенатору Чейни. Так что тот задолжал нам небольшую услугу.
— И куда именно мы летим?
— Не волнуйся, это близко.
Яркое солнце било ей прямо в лицо, и сонная Доминика отвернулась. От чего чуть не упала с дивана, когда самолет развернулся, заходя на посадку.
Через минуту они стояли на пустой бетонной площадке, глядя, как солнце восходит над горами.
Доминика потерла глаза, зевнула.
— Где мы? В Аризоне?
— Наска, Перу. — Он зашагал к алюминиевому ангару, Доминике пришлось догонять его.
— Перу? Ты издеваешься? Ты же сказал, что мы летим недалеко!
— А Перу не так уж и далеко. Ближе, например, чем Австралия.
— Какого черта мы делаем в Наска?
— Я все покажу.
Они вошли в ангар. Там американец лет около шестидесяти, одетый в потертую форму ВМС, возился с мотором времен Второй мировой. Механик покосился на Мика, не выпуская крестовой отвертки из грязных рук.
— «ВТ-13 Valiant». После войны его тоже отправили в отставку. Немного работы, и я смогу запустить эту птичку в небо. Это она?
— Лью Джек, Доминика Вазкез. Лью — бывший военный пилот. Отец говорил, что в универе он был неплохим бейсболистом.
— Стоял на второй базе, но не забивай мне баки. Так ты Доминика Вазкез? Рад, что Мик снова заинтересовался женщиной, да еще и такой хорошенькой. Последняя мексиканская красотка так дернула его за член, что у него чуть глаза не выпали.
Майкл мрачно на него посмотрел.
— Это было давно.
— Ага, давно. Доминика, ты гражданка США?
— Да. А что? Прошлая красотка была инопланетянкой?
— О да, вполне. — Лью ухмыльнулся. — А у тебя характер. Слушай, она мне нравится.
— Характер тот еще.
— Ваш транспорт готов, сендвичи и воду в термосе я положил. — Он посмотрел на Доминику и показал на ржавую дверь ангара. — Туалет. Предлагаю воспользоваться, лететь придется долго. Туалетная бумага у меня закончилась, но полотенца еще были.
— Спасибо, но я сходила на борту самолета за 20 миллионов.
— Нет, мне определенно нравится эта женщина. Если Мик тебя разочарует, возвращайся сюда, я тебя покатаю.
Доминика торопливо нагнала Майкла, который направлялся к задней двери ангара. За ней оказалась площадка, где старый воздушный шар Гэбриэлов уже был готов к полету.
Доминика попятилась.
— Мы полетим на этом?
— Все совершенно безопасно.
— Ты шутишь? Да на нем больше заплаток, чем на стеганом одеяле моей приемной мамы.
Майкл забросил ногу в корзину.
— Поверь мне.
— Даже не думай. Эта фразочка про «поверь» давно устарела. Вызови такси или еще что-нибудь, тут жарко.
— Доминика, нам нужно пересечь плато Наска со всеми его великолепными рисунками. Там нельзя ехать на машине, а для прогулки пешком слишком жарко и далеко.
— Я боюсь высоты. Серьезно. Могу запаниковать.
— В самолете все было в порядке.
— То ж в самолете. А это больше похоже на аттракцион.
— Ладно. Оставайся с Лью. Он покажет тебе свои татуировки.
— Подожди!
Шар легко скользил над пампой, полуденное солнце раскаляло камни на желтоватой поверхности пустыни.
Доминика сидела в корзине, обнимая свои дрожащие колени.
— Мы сейчас пролетаем над китом Наска. Давай, Дом, посмотри, это же здорово.
— Мне и тут хорошо.
Майкл подхватил ее под локти, поднимая на ноги. Она ударила его в плечо, чуть не выбив руку из сустава.
— Никогда меня не хватай. Никогда.
— Прости. — Майкл потер онемевшую руку. — Я просто хотел показать тебе рисунки. Ты хоть взгляни.
Она покосилась вниз и замерла, широко раскрыв глаза. — Ого. Это рыба? А кто их сделал? Я видела раньше фотографии, но сейчас это… Они идеальны. Сколько им лет?
— Самым четким изображениям несколько тысяч. Их создали во времена Виракочи, древнего мудреца, который учил инков астрономии и сельскому хозяйству. Виракоча жил до Кукулькана и Кецалькоатля. Его кровь течет в моих предках по материнской линии.
— Но зачем эти рисунки? О чем они говорят?
— Мой отец считал их частью древнего сообщения, оставленного инопланетянами.
— Инопланетянами? Маленькими зелеными человечками?