Но они этого не сделали.
Почему?
Ответ был простым, как их самопожертвование. Они знали, что в последний день пятого цикла Мэнни понадобится корабль.
И теперь Фобос со скоростью света двигался к Земле, а Мэнни освободился из Нексуса, посылая свое сознание в бездонную тьму черной дыры.
… и его душа вошла в Ад.
* * *Ад — это место, время, сознание, в котором нет любви.
Ричард БахГлава 38
Небо было расплавленной охрой с вкраплениями угольных туч, похожих на дым горящих озер Ада. От окружающего жара выступали слезы. Сморгнув их, Чилам Балам понял, что это вовсе не небо, а подземный потолок, расположенный над горной грядой.
Пророк Ягуар смотрел на то, что когда-то было плодородной долиной Наска. Теперь ландшафт был покрыт серым вулканическим пеплом, горные склоны пестрели болотцами ртутной жижи, полными костей, обугленной плоти и прочих человеческих останков. На этих останках пировали жуки-скарабеи, тысячи насекомых громко трещали жвалами, перемалывая свою жуткую пищу.
Город майя, когда-то окруженный зеленью, полями, оросительными каналами, теперь стал мертвой зоной — призраком разрушенных домов и покрытых пеплом улиц. Разрушенный храм Чилам Балама сменился десятиуровневой пирамидой с изукрашенной драгоценными камнями площадкой для жертвоприношений.
Пророк Ягуар стоял, раскинув в стороны руки, которые упирались в колонны. Камень под его босыми ногами был черным от пепла, с красными дорожками крови, стекавшей с чакмооля по ступеням до самого основания пирамиды.
На чакмооле лежала женщина, ее обнаженное тело было привязано к камню грубо сработанной статуи. Женщина Кровь повернулась к нему лицом, в ее бирюзовых глазах плескался ужас.
— Балам? Почему мы все еще живы?
— Мы не живы, любовь моя. Я вошел в Шибальбу, а поскольку наши души связаны, ты отправилась в Ад вместе со мной. Не бойся…
Его слова прервал громоподобный удар гонга, звук которого призывал людей к основанию пирамиды. Процессия хрюкающих, стонущих, искалеченных сверхлюдей покидала свои жилища и заполняла улицы. У одних не было рук, у других — ног. Они были одеты в измазанные пеплом лохмотья, удлиненные черепа скрывались под капюшонами. Обнаженные участки кожи были покрыты слоями серого кремния, отчего эти существа казались прокаженными. Тяжелые, как у неандертальцев, надбровные дуги защищали глубоко посаженные темные глаза. Носов и носовых хрящей не было, только открытые пазухи, из которых с каждым натужным выдохом вырывался тонкий черный туман. Безгубые рты не скрывали покрытых коркой пепла кривых зубов.
Измученные души, словно скот, ведомый на бойню, толпились и толкались, пробираясь к пирамиде, чтобы получить хоть немного Света от своего вождя.
Вукуб-Какиш вышел из украшенного драгоценностями храма и триумфально простер над толпой татуированные руки.
— Я велик. Я стою выше всех творений человека. Я солнце и луна, я свет и тьма. Я дорога и опора… я победитель народов, и моя сила равна силе самого Создателя.
Вукуб-Какиш повернулся к пленникам. В его красных глазах плясали отблески десятков факелов, а оскаленные клыки были выкрашены синим.
— Чилам Балам… наконец-то. Я выбрал твою душу еще в те времена, когда Адам отвернулся от Света Создателя. Наши судьбы все это время были связаны, с каждым новым твоим возрождением возрождался и я, каждая реинкарнация оканчивалась твоей смертью от моей руки. Я раз за разом убивал и твою любимую. Последние шестьсот лет меня питали души твоих последователей, но теперь, в конце пятого цикла, я наконец выпью твой Свет. Добро пожаловать в Шибальбу. Твоя душа стала моей до конца вечности.
Балам улыбнулся богу смерти майя.
— Нет, Вукуб-Какиш, это ты теперь мой.
Подземный потолок пошел трещинами и начал рассыпаться, открывая портал в иные измерения — изумрудную воронку. В оке страпельки виднелись звезды и ярко-оранжевая искра, несущаяся через космос. Аномалию вело объединенное сознание близнецов, и с каждой секундой она приближалась…
Вукуб-Какиш в панике схватил Чилам Балама за волосы и прижал к его уху клыки.
— Как ты это делаешь? Ты лишь искра от света создателя, у тебя нет здесь силы!
— У нас с братом одна душа на двоих. Его часть питалась от Древа Жизни, моя — от Древа Познания. Я был зачат ради этого момента. Я Чилам Балам, темный пророк. Я Змей в твоем саду.
Космический объект заполнил око страпельки, и его свет очистил потерянные души Шибальбы. Серый налет кремния осыпался, плоть исцелилась. Последователи Чилам Балама поднимались по ступеням пирамиды и тянулись к свету Создателя, который принес им Пророк Ягуар.