«Не хочешь ли ты возложить своего ребёнка на алтарь и пожертвовать его?» спросил Бог снова. До того как я ответила, ко мне пришло место из Матфея 10:37: «кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня».
Я тот час поняла, что это Святой Дух напомнил мне это Писание, потому что Бог говорил серьёзно и прямо ко мне о моём идольском отношении к Альдо. Я имела большие мечты о нём; почти вся моя жизнь была для него. Я вдруг осознала, что приоритеты в нашем доме были искажены. Наши дети были на первом месте, потом наш брак, наша работа и только потом Бог.
| Конечно, Бог должен быть |
| на первом месте, а потом наш брак, наши дети |
| и только потом, наша работа. |
Я знала без сомнения, что должна положить Альдо на алтарь. Пожертвовать его не потому что должна, но потому что хочу.
В своём духе я увидела, как Альдо лежит на алтаре. Бог сказал мне оставить его там. Я видела, как Бог протянул руки, и услышала Его утешающий голос. Он мягко проговорил ко мне, говоря, что Альдо больше не принадлежит мне. У Бога есть чудесный план для Альдо. Он исцелит его, и Альдо будет свидетельствовать миру, что Иисус живой. Это звучало странно для меня. Мой ребёнок, не Божий ребёнок, будет говорить миру, что Иисус живой!
Бог показал мне, что я нуждаюсь в вере. Я должна надеяться превыше всякой надежды. В послании Евреям 6 глава я нашла пример этой надежды. Авраам должен был хранить веру, что у него будут потомки через него и Сару, хотя их детородный возраст закончился. По человечески это кажется невозможным, но он привязался к Божьему обетованию. Я решила там и тогда, что даже если будет казаться, что нет никакой надежды для Альдо, я буду хранить надежду, потому что надеяться – это иметь веру.
Было похоже, что Бог говорил мне, что без веры Его обетование исцелить Альдо будет бессмысленным. Моя вера нужна, чтобы чудо произошло. В Матфея 9:20–22 мы читаем про женщину, страдавшей кровотечением 12 лет. Она поверила, что раз коснувшись Иисуса, она исцелиться. Это её вера произвела исцеление, не одежда Иисуса. В тот день я тоже коснулась Всемогущего и знала, что чудо проявилось незамедлительно в духовной реальности. Дело только во времени до того как оно проявиться здесь, в физической реальности. Бог сказал: «Жизнь на Земле – не для вас, Рета. Это для Меня. Слава — Моя».
«Господь, Ты не понимаешь», подумала я. «Я тут как раз. Это мой ребёнок и моя боль. Я сижу среди осколков моей глиняной дощечки, и они глубоко впились в мою плоть».
«Я знаю о твоей боли и страдании», ответил Бог. «Но даже твоя боль и страдание – всё обо Мне. Я есть центр всего, что есть, что было и что будет. Передай контроль своей жизни. Я – Управитель твоей жизни, не ты».
Когда я наконец открыла свои глаза, прошло полтора часа. В ПИТ сняли все индикаторы боли и выключили все системы поддержания жизни. Сердце Альдо билось быстрее, и он скрежетал зубами.
| Бог подошел и |
| чудо открылось перед |
| моими глазами. |
Я вернулась в свою комнату и расплакалась. Пророчица вернулась. Я попросила её объяснить переживание завета крови, которое у меня только что было с Богом. Она сказал, что это также как было с заветом, который Бог сделал с Авраамом, после того как Бог попросил его пожертвовать сына. Она напомнила мне Бытие 22:8: «Бог усмотрит Себе агнца для всесожжения».
Тертия рассказал мне, что великая битва состоялась за жизнь моего сына прошлой ночью. Но война была выиграна. Мне было трудно принять это. Она рассказала, что Бог пробудил её и сказал вернуться в больницу, чтобы помолится за Альдо, потому что шла битва за его жизнь. Она пришла к кровати Альдо и молилась за него. Она чувствовала, будто был чёрный туннель вокруг его кровати. Пророчица помолилась за стену огня вокруг кровати Альдо и его жизни. «В конце враг был поражен и сбежал как ревущий рев по коридору больницы», сказала она. Определённо это было духовное измерение и это бежал дьявол, когда я слышала рёв льва, который ищет кого поглотить (1 Петра 5:8).
Сражаясь в вере
Дорога к восстановлению будет долгой. Хотя Альдо выжил, он всё ещё был в коме, и его будущее было неопределённо. Бог обещал, что Он завершит работу, которую начал.
Через месяц после аварии у Альдо отключили все системы поддержания жизни. Его правый глаз стал двигаться, но левый оставался без движения и врачи сказали, что он будет слеп на один глаз. Его переместили в нормальную палату. Он не мог говорить из‑за трубки в горле. Его маленькое тело всё ещё было тугим и неподвижным. После второго месяца врачи отослали нас к организации, которая заботиться о детях, имеющих проблемы с рассудком. Врачи говорили, что Альдо никогда не будет сидеть, стоять или ходить без помощи. Он будет зависеть от других всю свою жизнь. Всякий раз, когда мы получали подобные плохие известия об Альдо, великая стена молчания вырастала между мной и Тинусом.