Она крепко зажмурила глаза, и из них брызнули слезы. В возникшей тишине был слышен только шум волн. Наконец она заговорила.
– Я обещаю! – со злостью бросила она, но я знал, что злится она не на меня. – Ты победил.
– Мы с тобой не соревнуемся, – сообщил я ей. – Мы играем в одной команде.
Эйва сказала, что ей потребуется пятнадцать минут, после чего зашла в спальню и закрыла за собой дверь. Я слишком поздно сообразил, что в доме может быть припрятана выпивка. Я распахнул занавески в гостиной и столовой и впустил солнечный свет. Мебель была эклектичной, от старинной до современной, и все подходило одно к другому. На стенах висели картины, хорошо выполненные репродукции Ван Гога, когда он жил в Арле, поля и цветы Франции, плюс немного куртуазности лилий Монэ. Я заметил также несколько мультимедийных работ художника, которого я не узнал, – сияющее смешение красок с шелком и металлической фольгой, абстрактные птицы, замершие на лету на розовых стенах.
Я открывал и закрывал дверцы шкафчиков в кухне, пока не наткнулся на бутылку в полгаллона водки «Очи черные» крепостью пятьдесят градусов, заполненную на одну треть. Никаких смесей или ликеров. Не было ни портвейна, ни бренди, чтобы отметить какой-то особый случай, только это средство скоростного отключения мозга. Выпивка была вылита в раковину, а бутылку я поставил назад в шкаф.
Когда Эйва появилась снова, я находился в гостиной и любовался живописью. По ее хмурому, насупленному виду было ясно, что в спальне или ванной она выпивку не держала. Она натянула выцветшие джинсы и футболку с логотипом госпиталя Святого Джона. Волосы после душа были влажными. Когда она шла, за белыми кроссовками «рибок» тянулся развязавшийся шнурок.
Мы уже стояли на крыльце, когда она вдруг хлопнула меня по руке.
– Ву-упс. Забыла сумочку. Вернусь за ней. Пожалуйста, Карсон, включи в машине кондиционер.
Медведь говорил, что анонимные алкоголики демонстрируют определенное безумие, поскольку снова и снова повторяют одно и то же, ожидая при этом другого результата. Я залез в машину и ждал, пока Эйва обнаружит, что бутылка пустая. Я почти был готов к тому, что она может просто-напросто закрыться изнутри и ждать, пока я не уеду.
Через минуту она вылетела из дома, хлопнув дверью так, что я почувствовал этот удар на расстоянии десяти метров. Она широким шагом подошла к автомобилю и забралась внутрь, на лице ее была написана холодная ярость.
– Давай покончим со всем этим побыстрее, – сказала она.
Мистер Каттер принес фотографии к себе в офис. Он должен был принимать решение, а времени было все меньше. У него оставалось еще три претендента, хотя для завершения проекта требовался всего один. Его глаза сканировали их под прикрытием двери. Мужчины на снимках были одного типа: широкие плечи, узкая талия и бедра. Различие заключалось в основном в цвете волос и глаз и в степени мускулистости.
Что-то здесь было неправильно.
Все должно быть очень точно. Этот отбор был особенно важным, последняя инкарнация: Мальчик, Мужчина, Воин. Мальчик и Мужчина были идеальными, а вот Воину требовались первобытная ярость и неукротимая мощь. И габариты. Мама могла плавить сталь одним только своим взглядом, и здесь требовался мужчина, отвечающий его задаче. Он взял фотографии и принялся изучать их снова. Похоже, его выбор Воина за последние несколько дней сузился.
А возможно, он перерастает собственные сны.
В его голове сформировался новый образ Воина, и он разложил снимки у себя на столе изображением вниз. Он уже знал этого человека, видел его, слышал, как тот разговаривает. Можно сказать, что он был бойцом, мстителем. Подходил ли он в качестве соперника для Мамы? Человека, который возьмет ее, убьет ее, спасет ее?
Да. Он был Воином, и в нем была сила.
Мистер Каттер расслабился в кресле за своим письменным столом. Вселенная вновь дала ему ответ. Сначала Мама, затем лодка, теперь Воин. Это было прекрасно. Все, что он должен был сделать, это объявить Воина как свою собственность… вжик, вжик, вжик.
Снаружи послышались шаги и голоса его сотрудников. Трутни возвращались. Скоро они начнут скрестись в его дверь: «Мне надо, мне надо…»
Мистер Каттер собрал ненужные сейчас фотографии и заметки в выровненную по краю пачку и вынул из пиджака конверт. Он аккуратно сунул снимки в конверт и сложил его пополам, совместив край, где указывается адресат, с краем для обратного адреса, на котором было напечатано «Бейсайд Консалтинг».