Послание Секунда-манихея к Августину
Предисловие, перевод и примечания – Ярослав Золотарев.
Делаю перевод по тому же принципу, что и Фауста переводили: из трактата Августина “Против Секунда-манихея” убираю всего Августина и оставляю чистый текст манихея Секунда. На русский, насколько я понимаю, Секунд переводится впервые.
============
Секунд к Августину: Господь, который достоин чести и похвалы и один достоин почитания.
Я чувствую и выражаю мою благодарность к невыразимому святому Величию и к его первородному сыну, царю света Иисусу Христу, и смиренно приношу мою благодарность Святому Духу, которые дали и предложили мне возможность свободно приветствовать Твою невероятную святость, Господи, ведь Ты достоин чести и похвалы и один достоин почитания. И это неудивительно, ведь Они способны и сильны и в том, чтобы давать добрые вещи, и в том, чтобы отражать все злые; от которых да сохранят Они Твое добро своей доброй защитой, и да спасут они его от того зла - не того, которое ничего не значит и производится борьбой и страстью смертных, но того, которое готово прийти. Горе тому, кто предложит себя ему в помощники! Ведь Ты заслуживаешь получить эти дары от Них и сделать их воспитателями твоей правды, Ты, кто стал поистине свечой, и правая рука правды лежит на светильнике Твоего сердца, чтобы сокровище Твоего наследства не было украдено ворами. Они прикажут, чтобы Твой дом стоял без разрушения, ведь Ты построил его не на песке заблуждения, но на скале знания; и отразят от нас злого духа, который возбуждает в людях страх и предательство, чтобы отвратить души от узкого пути спасителя.
Каждое нападение этого духа происходит с помощью тех архонтов, о которых апостол пишет в своем письме Ефесянам, что он вступил против них в сражение. Ведь он говорит, что его война не против мяса и крови, но против архонтов и властей, против духов злобы поднебесных. И это действительно так. Ведь кто возьмет боевое оружие и не пойдет сражаться против вооруженного врага, против того, кто уже напал? Ведь как тела людей - оружия греха, так и заповеди спасения - оружие справедливости. Об этом и Павел свидетельствует, и об этом и сам Мани Хайя также свидетельствует.
Итак, это не сражение при участии оружия, но при участии духов, которые используют это оружие. Однако они сражаются за души. Посреди них размещена душа, которой по ее собственной природе от начала принадлежит победа. Если эта душа действовала по духу добродетелей, с этим духом она будет иметь вечную жизнь и обладать тем царством, к которому приглашает нас Господь; если же, с другой стороны, она будет уводима духом пороков и соглашается на это, и после этого согласия выражает покаяние, она обретет источник прощения за такой позор. Ведь она была принуждена из-за смешения с мясом, но не по собственной воле; но если она узнала себя и соглашается со злом и не вооружается против врага, тогда согрешает уже по собственной воле. Если опять она устыдилась своей ошибки, и тогда она найдет источник милосердия готовым к прощению.
Ведь она наказывается не потому, что согрешила, но потому, что она не покаялась во грехе. Тем не менее, если она остается в том же самом грехе без прощения, тогда она будет исключена, и тогда она будет как глупая девочка, тогда она будет наследовать левую руку, тогда она будет уведена Господом со свадьбы из-за черной одежды туда, где будет плач и скрежет зубов, и она пойдет с дьяволом в огонь его собственной природы.
Твоя образованность рассказывает или о том, что дьявол был сделан из архангела или утверждает, что он - ничто. Почему же, в таком случае, будут править праведные? Почему апостолы и мученики будут коронованы? Потому, что они победили ничто? Как же превращена в ничто сила победителя, если его враг уже оказался без силы! Прошу тебя, измени твое мнение, отбрось вероломство твоего финикийского рода и обратись обратно к правде, ведь ты отрекся от истины из страха. Не оправдывайся же ложью.
Своим же слабым, как у всех римлян, умом, я прочел несколько текстов, которые твое высокочтимое достоинство написало, и в которых ты выражаешь столько злобы на истину, сколько злобы Гортензий у Цицерона имел на философию. Когда я в нерешительности на скорую руку перечитал их во второй и в третий раз, я обнаружил везде прекрасного оратора, чуть ли не бога красноречия, но нигде я не обнаружил христианина. Я обнаружил человека, злого на все на свете, и не признающего ничего, в то время как ты должен был бы показать себя более опытным в знании, чем в риторике. Я не могу молчать об этом перед твоей терпеливой святостью. Ведь мне кажется - и именно в этом все дело - что ты никогда не был учеником Мани Хайя, и никогда ты не понимал невиданные секреты его тайн (nec eius te potuisse arcana incognita secreti cognoscere), и что под именем Мани Хайя ты опровергаешь какого-нибудь Ганнибала или Митридата.