Ян ответил:
— Да, да! Вы справедливо сожгли эту закостенелую школу, которая воспитывает варваров вроде этих солдат. Там не учили главному предмету — любви к ближнему и любви к Богу! Теперь вы хотите, чтобы я перешел в ваш лагерь. Вот мой ответ вам…
Кардинал напрягся.
Напряглись и солдаты.
Кошичек дрожал, а Снитек опять сжимал рукоятку меча до боли.
Ян сказал твердо:
— Вы убиваете нас беспощадно, и это значит, что у вас лагерь убийц. Вы сжигаете евангелические храмы, и это значит, что у вас лагерь разрушителей. Я не буду вместе с вами убийцей и разрушителем. Я остаюсь в своем вероисповедании! И если Бог даст, я все — таки построю свою школу ради исправления всех дел человеческих. Вам же, ваше преосвященство, лучше быть на стороне истинной веры, а не ложной!
Кардинал пристально смотрел на учителя.
А все остальные пристально смотрели на кардинала, и он сказал:
— Да хранит Господь твою душу…
Тут он сделал паузу и прошептал еле слышно:
— Казнить их!
Командир сразу подхватил, заорав:
— Убить ерети…
Однако завершить фразу командиру не дал Снитек. С яростным криком он выхватил меч и набросился на командира, нанося ему смертельную рану.
Командир свалился, уронил голову в землю и со словами «К чертям вас всех…» — испустил дух.
Солдаты набросились на Снитека и закололи единственного наследника графа.
Кучер закричал в ужасе:
— Боже! Они убили молодого графа…
Ян обнял нивницских близнецов, которые дрожали от страха, и прошептал им:
— Я думаю, настал миг нашей встречи с Господом. Молимся!
Но неожиданно пришло избавление…
Со стороны темного переулка выскочил полуголый, оборванный мальчишка. Он стрелой долетел до учителя с близнецами, встал на их защиту грудью и закричал:
— Не смейте трогать учителя! Кто же нас будет учить?!! Это самый лучший учитель в мире!!!
Ян воскликнул:
— Ясем! Откуда ты взялся?
Таким чудесным образом нашелся потерянный мальчик, и не просто объявился сам по себе, но еще и поспешил спасти своего учителя.
Солдаты опешили, замешкались на долю секунды, и тут за учителя вступилась охваченная пожаром школа. Ее крыша обрушилась с невероятным грохотом. Это было похоже на взрыв порохового склада. Горящие обломки посыпались на голову солдатам, и те в ужасе разбежались.
Казалось, погибающая школа, жертвуя своими горящими остатками, заступилась за самого лучшего учителя в мире.
Вместе с крышей обвалились горящие стены школы.
Огонь и грохот напугал коней в карете Кошичека. Они заржали, и Кошичек машинально вскочил на сидение кучера. Схватив вожжи, он быстро подчинил себе коней и закричал Яну:
— Все в карету!
Ян быстро подтолкнул детей и через секунду они уже сидели в карете, а Кошичек кричал коням:
— Эй, эй, эй! Вперед смелей!
Кони резко развернулись, и пока солдаты вышли из оцепенения, карета уже выехала в переулок.
Ян сказал:
— Да ниспошлет нам Всевышний спасение!
В отличие от солдат, огонь вовсе не напугал ни кардинала, ни его рыцарей, ни пастора Флуктуса. Они все также хладнокровно наблюдали за происходящим.
Наконец, кардинал сказал:
— Господину Комениусу на этот раз повезло.
Пасторе Флуктус добавил:
— Горящая школа и сумасшедший мальчик спасли их.
— Да, но я достану его всюду, — ответил кардинал и, поправив свой роскошный плащ, пошел с этой площади прочь. Флуктус и рыцари молча последовали за ним.
Наконец, обрушилась оставшаяся часть школы, и это было похоже на второй взрыв. На площади остались лежать бездыханные тела Снитека и командира.
Тем временем карета быстро двигалась в сторону городской ограды.
Кошичек причитал:
— Мой бедный хозяин!.. Его убили… Он погиб как герой, спасая нас!
Ясем обнимал своего учителя и спрашивал:
— Почему люди устраивают такое бедствие? Зачем убивать, сжигать и разрушать?
Ян отвечал:
— Им не достает воспитания! Вот они разрушили школу и начали блуждать по свету, отрешаясь от себя.
Несколько солдат еще пытались их преследовать. Эраст просил:
— Они хотят нас догнать?
— Бегут за нами, — сказал Бенедикт.
Ян ответил им:
— Они бегут за богатством и состоянием, за роскошью и удовольствием, за славой и уважением. Они думают, что найдут радость, разрушая, но находят лишь суету и заблуждение, сомнение и призрачный обман, досаду и бедственное отчаяние.
Тем временем карета пролетела по узким улицам, вдоль полыхающих зданий. Оставшиеся в городе люди бегали по улицам в замешательстве, неся с собой кто что мог — кур, индюков, тюфяки и мешки. Все, что создавалось на протяжении столетий, сжигалось в пламени братоубийственной войны. Блаженство и умиротворение, создаваемое долгими трудами, превращалось в дым. В городе, где еще вчера царило райское спокойствие и процветание, поселились паника, хаос и отчаяние.