— О! Как интересно!
— Они там не ссорились, не размахивали друг на друга и не насмехались, хоть и выглядели страннее странного.
— Как же?
— Они были одеты в сероватые камзолы с пестрыми галстуками.
— Что они делали?
— Они собрались на торжественное мероприятие в большом зале, говорили между собой, читали заметки и обкуривали друг друга.
Ян насторожился:
— Обкуривали? Они что, язычники?
— Я тоже сначала так подумал, но на язычников они не походили.
Ян предположил:
— Возможно, они это делали для ясности мыслей и просветления, что указывает на их мудрость? Рассказывай дальше.
— Там у них на стене висел огромнейший портрет. Под ним надпись «360 лет». А на нем изображены вы.
Ян кашлянул от удивления и строго сказал:
— Ты должен быть вполне уверенным, если рассказываешь такие вещи.
Ясем ответил:
— Я все так и видел…
Ян смягчился и сказал:
— Ладно. Допустим, что во сне можно увидеть разное. Что они говорили?
— У них выступал главный, и он утверждал нечто невообразимо странное.
— Неужели им открылся прямой путь к Богу?
— Нет, учитель. Он говорил, что их наука давно уже доказала, что… Бога нет.
У Яна перехватило дух, и он невольно выкрикнул не своим голосом:
— Не может быть!
Ясем вздрогнул от неожиданности.
Секунду спустя, Ян взял себя в руки и сказал поспокойнее:
— Сынок, твои грезы становятся кощунственными. Не смей богохульствовать! Твои предсказания оправдываются, но поверить в то, что ты сейчас говоришь, я не могу. Возможно, что с твоими грезами надо бороться молитвой и постом. Не смей далее поносить Бога и церковь! Никакая наука будущего не способна доказать, что Бога нет!
Ясем спросил сквозь слезы:
— Как мне быть?
Ян сказал:
— Давай успокоимся и разберемся. Расскажи мне подробнее, как ты вообще грезишь?
Ясем вытер слезы:
— Я вижу реку времени. По ней я могу плыть против течения в будущее или по течению в прошлое. Все видно, как бы сквозь водную рябь — расплывчато и мутно. Но если я скользну ближе, то берег оживает.
— И ты можешь там скользить по своей воле куда угодно?
— Нет. Меня, как бы подталкивают мои чувства.
— Хорошо. Теперь скажи, каким образом ты слышишь речь и слова?
— Через ту же самую пелену, которая походит на воду. Когда кто-то говорит, появляется водная рябь чувств, ощущений и мыслей. Так и видны обрывки опыта, памяти и знаний говорящего, которые проплывают передо мной живыми образами. Понять того ученого мне было сложно потому, что он мыслил не по — нашему.
Ян задумался:
— Несомненно, у тебя божественный дар. Возможно даже, что тебе помогают ангелы, которые через тебя хотят донести кое — что до нас. Однако я никак не могу принять никакого богохульства!.. Да еще там висел мой портрет? Так?
— Да, я не мог вас не узнать. А под портретом надпись: «360 лет».
— Если это годы со дня моего рождения, а я родился в 1592 году от Рождения Христа, то получается, ты видел будущее 1952 года… Ну, не скрою, ты ввергаешь меня в недоумение. Однако, давай уточним, что же говорил тот ученейший человек? Меня интересует, не называл ли он метод, который они там использовали, чтобы доказать… Не могу даже повторять такое богохульство… Не обкуриванием же ладана они дошли до такого?
Ясем ответил:
— Я даже знаю его имя — Давид Вихонековский. А метод у них называется так — марксистко — ленинский диалектический материализм.
Ян постарался осмыслить это словосочетание, но у него ничего не получилось, и тогда он спросил:
— Что это такое?
— Это высоконаучный метод. С его помощью были открыты сущность человека, законы развития всего общества. На его основе также свершилась какая-то великая революция какого-то рабочего класса и теперь, то есть тогда, они поделили ученых мужей на два лагеря — те, кто были до марксистско-ленинского диалектического материализма и те, кто были после. Первые глубоко заблуждались, а у вторых открылись глаза на истину, ибо это есть единственно правильный научный метод.
Ян развел руки:
— Я в полном замешательстве. Ничего не понять…
Наступило долгое молчание. Ясем набрался смелости и сказал с горечью:
— Но это еще не все, учитель… Я видел Пшеров, покрытый ужасной болезнью… Мор в каждом втором доме… Люди умирали от бубонной опухоли в мучениях и агонии. А те, кто выживал, совсем обезумели… Там я видел тетушку Магдалену… Она умерла в агонии на глазах у чумного лекаря, который не мог ей помочь… И рядом с ней ваши дети… Они тоже погибли. И тогда преподобный Лукаш увез их хоронить… Простите меня, учитель… Я не мог не сказать…