Я тяжко вздохнул.
— Постараюсь вести себя по-другому, — пообещал я. — Нет проблем.
Она остановила машину у тротуара. Я вылез из машины и взглянул на свою новую школу. Внезапно на меня нахлынула тоска. Даже во рту пересохло.
Тут я понял, что и в самом деле нервничаю.
Конечно, если бы я мог догадаться, какие ужасы ждут меня внутри школьного здания, я бы занервничал еще сильней!
Я бы сразу повернулся и бросился бежать без оглядки!
Глава II
ШКОЛА, ПОХОЖАЯ НА ТЮРЬМУ
— Сэм — твой саксофон! — крикнула мне вдогонку мама. — Он лежит в багажнике — забыл?
— Ой, верно. — Я действительно забыл про него.
Она открыла багажник, и я извлек оттуда большой черный футляр.
Хорошо бы в этой школе нашлись приличные музыканты.
Я брал уроки игры на саксе с самого раннего детства, когда еще сам был не больше этого инструмента.
В своей прежней школе я играл в джазовой группе. Часто друзья приходили ко мне домой, и мы вместе репетировали в родительском гараже.
Все говорят, что у меня настоящий талант. Я люблю играть. Мне нравится извлекать из сакса разные звуки, причем так, чтобы они походили на настоящий рок.
— Сэм, ты что? Замечтался? Не стой как столб.
Опоздаешь, — крикнула мне мама.
Она тронула с места машину, развернулась на чьей-то лужайке и помчалась домой.
Я поправил на плечах рюкзачок, взял футляр в правую руку и еще раз посмотрел на свою новую школу.
Какое тоскливое зрелище!
Прежняя моя школа была совсем новая, светлая и современная. Она размещалась в четырех отдельно стоящих корпусах, причем каждый из них был выкрашен в свой цвет — и все яркие.
В той школе многие уроки проводились под открытым небом, как в тех калифорнийских школах, которые часто показывают по телевизору. Мы даже из кабинета в кабинет переходили не по коридорам, а по улице. Еще перед той школой была большая лужайка и прудик, где любили отдыхать все ребята.
Эта школа оказалась совсем не такая.
Старое прямоугольное здание в три этажа, с плоской черной крышей. Вероятно, когда-то кирпичи были желтыми, но теперь их цвет сделался коричневым.
На боковой стене они даже почернели, и теперь вид у нее стал таким, словно она находится в глубокой тени. Я предположил, что эта стена сделалась такой после какого-то давнишнего пожара.
Газоны перед школой заросли сорной травой, а местами были вытоптаны. Сбоку от школы виднелась маленькая спортивная площадка, огороженная колючей проволокой. Даже американский флаг, поднятый на шесте перед входом, и то казался унылым и блеклым. Его рвал с шеста безжалостный осенний ветер.
Короче, это заведение мало походило на среднюю школу. Скорее его можно было принять за небольшую тюрьму.
Я одолел три ступеньки и потянул на себя одну из входных дверей. Она оказалась на удивление тяжелая, и мне пришлось поднатужиться, хотя я не обделен физической силой. По стеклу этой двери бежала трещина.
Войдя в школьный вестибюль, я остановился. Там оказалось настолько темно, что я ничего не мог разглядеть. Пришлось дожидаться, когда глаза привыкнут к тусклому свету. Только после этого я увидел, что нахожусь в длинном и сумрачном коридоре.
Стены коридора были покрашены серой краской. Ряды черных металлических шкафчиков придавали ему еще более мрачный облик. На потолке горела только половина светильников.
Я сделал несколько шагов, и они гулким эхом нарушили тишину пустого помещения.
Я огляделся по сторонам, отыскивая канцелярию.
— Где же все люди? — недоумевал я.
Ладно, я опоздал на несколько минут. Но почему здесь, у входа, нет ни единой души?
Мне нужно отыскать кабинет под номером 201, напомнил я себе.
Интересно, он на этом этаже? Или этажом выше?
Я быстро направился по коридору, внимательно глядя на все встречные двери. Мне хотелось увидеть на них хотя бы какой-нибудь номер.
По дороге мне попалась стеклянная витрина, внутри которой лежал покрытый густым слоем пыли баскетбольный кубок. Висевший над ним сине-желтый транспарант гласил: «Вперед, «Золотые медведи!»
Две классных комнаты оказались пустыми и заброшенными. И никаких номеров на дверях!
Может, этот этаж вообще не используется? предположил я. Вероятно, все занятия проводятся наверху.
Ухватив поудобней футляр с саксофоном, я шагал по длинному коридору. Единственными звуками, которые я слышал, были шарканье моих ног по бетонному полу да мое собственное учащенное дыхание. Саксофон все сильней оттягивал мне руку. Я переложил его в другую и пошел дальше.