Тут дверь распахнулась, и в сектор впорхнула Танрэй. Впрочем, "впорхнула" - это преувеличение. После работы она уставала, как и все, но по земле ей помогали двигаться остатки вдохновения, так что утомленной она никогда не казалась.
- Ой! Нат?! - Танрэй присела возле них и поглядела на очередную аккуратно зашитую рану. - Снова с этими... с со-ба-ка-ми? Ох... - она покачала головой и поднялась.
Ал снизу смотрел на нее. Девушка раздраженно всплеснула руками:
- Надо что-то с ним делать! Сколько я должна на это смотреть?! Не могу больше! Бедный мой, бедный пес! Ненавижу крыс!
Астрофизик тоже поднялся на ноги. Нат зевнул, оторвал голову от пола и равнодушно поглядел на них.
- А что с ним сделать, с этим засранцем? - Ал тоже воздел руки к небу, взывая к мудрости Судьбы и Природы. - На цепь его не посадишь: он же волк! Не могу я с ним так сделать...
- А когда он погибнет - тебе будет лучше?!
- Но однозначно - не на цепь!
И только Танрэй набрала в грудь воздуха, чтобы с ног до головы засыпать его справедливыми доводами, как вдруг пес, причмокнув прилипшим к небу языком, приподнял заднюю лапу, кое-как изогнулся и с ленивой неторопливостью стал вылизывать себя.
Ал и Танрэй переглянулись. Губы обоих дрожали от сдерживаемого смеха, но скрепиться они все же так и не смогли расхохотались.
- Тьфу ты! - сказал астрофизик и без злости ругнулся на бессовестного пса. Намек Ната был понят: "Вы, хозяева, конечно, можете выдумывать все, что вам угодно, да только мне абсолютно без разницы, что вы там изобретете"...
- Да... - оценила Танрэй и отправилась в зал. - На цепи он сидеть не сможет...
Ал оглянулся на Ната. Тот оторвался от своего увлекательного занятия и многозначительно двинул бровью, дескать, все понятно? Повторять не нужно?
- Ты еще не ужинал? - спросила Танрэй вполне будничным голосом.
Астрофизик махнул рукой и пошел следом за женой.
Пес облизнулся и, оставленный в покое, свернулся на своем коврике. Поспать не дадут бедному волку... У-у-у, люди!...
Город Кула-Ори (Исцеленный Центр) рос, поражая туземцев своей красотой и божественной скоростью создания. Аборигенам не под силу было понять, как за два восхода и два захода светила главный из "великих Девяти богов Первого Времени" по имени "Возрождающий Время" воздвигал целый дом, в котором могло бы разместиться немаленькое племя со всеми пожитками и даже со своими хижинами. Такое не под силу смертным.
На "двойном континенте" появлялось все больше и больше соотечественников "Великой Девятки". Танрэй обзавелась помощниками, и теперь они в новом здании обучали местных жителей, у которых Паском нашел присутствие древних "куарт". Врожденные задатки мудрых предков сулили развиться в личность, подобную Великому двойнику или даже эволюционировать дальше. Учить приходилось на приемлемом для дикарей уровне. Прежде всего, трудности начались с языком.
Гортань оританян была уже не приспособлена к произношению тех звуков, которые выдергивали из себя туземцы. Язык Ори отличался сочетанием музыкальности и бесстрастности, со скользящими ударениями и без особенных тональных скачков. Особенность речи жителей южной оконечности Рэйсатру состояла в том, что у человека неподготовленного создавалось впечатление, будто они страшно ругаются между собой: обилие хрипящих, рычащих и квакающих согласных, приправленное эмоциональными (даже излишне эмоциональными) жестами и повышением голоса, заставляло чужаков шарахаться от всякого, кто пытался к ним обратиться на этом наречии. На второй день пребывания на материке бедная Танрэй едва не потеряла дар речи, когда один из мужей хозяйки племени, поднося ей глиняное блюдо с фруктами, неожиданно рявкнул:
- Абсмрхын кррранчххи пакхреч рырррчкхан гу!
После такого подношения и приветствия, означавшего, как впоследствии выяснилось, всего-навсего "Златовласая богиня, спустившаяся с небес, мы рады принять тебя и твоих друзей-богов!", все опешили.
- Ничего себе, признание! - высказался на сей счет даже бесстрастный мастер Зейтори, а это что-то да значило.
- Абсмархын, абсмархын! - похлопав дикаря по щеке, сказал Тессетен, взял с блюда наливное яблоко и, захрустев им, неторопливо пошел "в народ".
Интонация дикарей казалась подозрительной и Нату. Путешественники опасались, что это чревато дурными последствиями, но волк довольно быстро свыкся с человеческими причудами и не удивлялся: ведь все здесь было шиворот-навыворот - и выговор людей, и никчемный лай крысоподобных тварей. Тем не менее, от Танрэй он почти не отходил: еще чего не хватало! Хозяин за себя постоит, а вот она - вряд ли.
Тут-то и пригодился синтетический язык, разработанный научным руководителем Танрэй во время ее обучения в Новой Школе. Девушка знала его в совершенстве - ведь это было ее, взлелеянное и выращенное в трудах, детище, а все, что рождается в трудах, должно иметь какую-то ценность. И вот наконец ей удалось доказать, что и она - не лишний человек в Миссии.