— Я… ничего не скажу, — ответила Андора, пытаясь говорить решительно, но осознав с неожиданным ужасом, что ее голос не похож на ее собственный, такой он слабый и охрипший.
— Вы думаете, что вы великая мученица, что вы спасете Англию своей твердостью, — печально сказал лорд Мертон. — Но, Андора, я должен объяснить вам кое-что. Ваше самопожертвование бессмысленно. Мы знаем слишком много других вещей, помимо тех, о которых вы можете рассказать.
— Как же вы будете объяснять мою смерть? — спросила Андора.
— Не будет никаких объяснений, — отвечал он. — Я не вернусь во дворец. Сегодня ночью мы все уплываем в Испанию, моя миссия при дворе выполнена.
— Хорошо, что ее величество избавится от вас, — прошептала Андора.
— Ей будет не хватать меня больше, чем вам кажется, — сказал лорд Мертон. — Теперь я могу сказать вам, Андора, что я взял с собой книгу лорда Берлея, содержащую сведения обо всех кораблях английского флота.
— Разве это возможно? — спросила Андора, не желая верить ему.
— Старик глуп и слишком доверчив, — ответил лорд Мертон. Я разговаривал с лордом Берлеем в его кабинете, когда вошел посыльный и объявил, что королева требует лорда к себе. Он оставил меня одного на пару минут, и мне хватило времени, чтобы отыскать книгу флота ее величества и, кроме того, официальный документ, в котором были записаны имена всех британских агентов в Испании, Франции и Нидерландах.
«Он лжет, — подумала Андора, — но лжет так убедительно, что трудно не поверить ему».
— Это неправда. Вы все выдумали, — сказала она. Но интуиция подсказывала ей, что это, скорее всего, правда, и сердце ее замерло при мысли о том, какой это будет ценный подарок врагам Англии. Все люди, перечисленные в документе, будут приговорены к смерти — повешены, четвертованы или сожжены на костре. И дело не только в потере осведомителей. Если действительно у него список людей, помогающих Англии, то королеве будет невозможно получать информацию, жизненно необходимую для защиты страны.
— Я был умен, — сказал лорд Мертон. — Кто бы заподозрил меня? Тихий, приятный, любезный лорд Мертон. Кто вспомнит, что мой отец однажды поссорился с лордом Берлеем и покинул двор, поклявшись отомстить не только ему, но и той женщине на троне, которая заставила прятаться наших священников, а всех католиков — бояться исповедовать истинную веру?
— Вы — англичанин, — сказала Андора, — как же вы можете хотеть, чтобы вас завоевала другая страна? И что хуже всего — Испания?
— Разве король Филипп завоевал нас, когда женился на Марии? — отрезал лорд Мертон. — Если бы Елизавета приняла предложение его руки и сердца, как ей следовало бы сделать, тогда две страны жили бы в мире. Теперь, однако, слишком поздно. Вы все будете страдать под пятой Испании и узнаете, кто ваши хозяева.
— Я только не могу понять, как вы всех обманули? — спросила Андора.
— Да будь побольше времени, вы бы первая влюбились в меня, — ответил лорд Мертон.
Андора затрясла головой, хотя это ей причинило сильную боль.
— Никогда! — сказала она. — Я никогда не любила вас, и у вас не было никакого шанса. Я всегда чувствовала, что что-то не так, даже когда вы целовали меня, хотя и не знала, как низко вы пали.
— А я… я до сих пор помню этот поцелуй, — задумчиво сказал лорд Мертон, глядя на ее губы. — Вы такая мягкая, нежная и женственная, Андора. Как жаль, что вы не хотите рассказать такую малость отцу. Если бы вы были разумны, вы бы стали моей женой, и я взял бы вас с собой на «Розу Ваппинга», которая отплывает сегодня ночью в Испанию.
— Я бы скорее выбросилась за борт, чем позволила вам прикоснуться ко мне, — ответила Андора. — Ваши пальцы в крови англичан. Информация, которую вы везете в Испанию, повлечет за собой не только смерть многих ваших соотечественников, но и гибель кораблей, и уничтожение королевского флота.
— Будем надеяться, что так оно и будет, — ответил лорд Мертон. — Но сейчас я только хочу спасти вас, Андора.
— Но я не приму вашей помощи, — ответила она. — Позвольте мне умереть. Смерть предпочтительнее жизни, жизни предателя и подонка.
— Взгляните на ваши руки, — убеждал он ее. — Взгляните на эти длинные белые пальцы, о которых вы так заботились, на эти маленькие розовые ноготки. Вы знаете, как они будут выглядеть после пытки? Послушайте меня, Андора. Я видел мужчин под пыткой. Они не выдерживают. Правда вырывается у них, даже если они всеми силами стараются молчать. Всегда есть слабое место, где ломается воля — и открывается разум. Не доводите себя до этого.
Андора закрыла уши руками.
— Я не буду слушать вас, — прошептала она. — Я не могу.
— Вы молоды, Андора, и так мало повидали в жизни. Вы не понимаете, что женщина не должна вмешиваться в такие дела. Это долг мужчин — сражаться за то, что они считают правым. А женщине надо любить, растить детей и не спорить о том, чего она не понимает.
— Но на троне Англии — женщина, — возразила Андора. — Разве я могу предать ее? Предать мою страну? Да и мой пол?
— Королева — не настоящая женщина, — презрительно ответил лорд Мертон. — Она только символ, иллюзия, которой поклоняются англичане, потому что отринули истинного Бога и истинную веру.
— Это неправда, — проговорила Андора. — И я скажу вам то, что вам следует хорошо помнить, когда вы достигнете Испании. Убьете ли вы меня и остальных людей, перечисленных в документе, который вы украли у лорда Берлея, — это не будет иметь решающего значения. Потопите ли вы наши корабли и захватите ничего не подозревающего сэра
Франсиса Дрейка — это будет иметь значение только на какое-то время. Англия останется свободной — свободной от всех врагов, которые, подобно Испании, стремятся уничтожить ее, потому что завидуют ее силе и ее процветанию.
Лорд Мертон пристально посмотрел на нее и перекрестился.
— Вы говорите так, как будто пророчествуете, — пробормотал он. — Иногда те, которые находятся рядом со смертью, изрекают великие истины.
— Я говорю о том, что произойдет, — сказала Андора. — Твари, подобные вам и вашему отцу, не смогут разрушить то великое и прекрасное, чем является наша страна. Испания не будет торжествовать победу, и в следующем году — году чудес — мы, быть может, разрушим Испанию.
— Андора, вы пугаете меня! — закричал лорд Мертон. — Давайте не будем обсуждать такие вещи. Время уходит. — Он оглянулся. — Они уже почти готовы, Андора! Смиритесь. Скажите, что откроете им все, если они разрешат вам выйти за меня замуж. Поставьте это условие. Я думаю, они согласятся. Скоро прилив, и нам надо уходить.
— Почему вы хотите, чтобы я, еретичка, стала вашей женой? — спросила Андора.
— Потому что я люблю вас, — ответил он. — Любовь, в конце концов, сильнее, чем ненависть. Я ненавижу Англию; я ненавижу Елизавету и все, что за ней стоит. Но я люблю вас. Я хочу сжать вас в объятиях, целовать, снова почувствовать ваши губы. Я люблю вас, Андора. Скажите им, что расскажете им все, что слышали на аудиенции у королевы, если станете моей женой.
— Я скорее выйду замуж за свинопаса, который предан короне, — спокойно сказала Андора, — или за самого жалкого воришку, которого надо повесить в Тайборне. Я понимаю, что ваше предложение по сути своей великодушно; но неужели вы не можете осознать, что я просто презираю вас? Что вы мне противны? Что меня тошнит от одной мысли о вашем присутствии?
Лорд Мертон безнадежно посмотрел на нее, как будто у него не осталось больше ни одного слова для своей защиты.
— Мы готовы, — сказал лорд Танет из конца комнаты. — Если ты не убедил ее, мой сын, позволь преподобному отцу применить свои приемы. Они окажутся, я уверен, более убедительными, чем твой язык.