Но, к моему удивлению, волокли меня не на улицу, как я думала. Сначала меня протащили по коридорам местной тюрьмы мимо таких же камер, как и моя. Все, в общем и целом, примерно так, как я себе представляла. Этим подземным галереям, уже не один век, но по виду кладки и дверей можно уверенно сказать, что у этого места всегда было только одно предназначение - впитывать в себя кровь, пот, боль и смерти сотен узников. Потом по узкой лестнице на первый этаж бастиона. После массивных деревянных дверей интерьер сильно поменялся. Своды стали выше, каменная кладка ухоженнее, пространство между стенами шире. На стенах куда больше факелов. Но главное - запах. В казематах пахло нечистотами, желчью и кровью, а здесь ароматы были совсем иными, живыми.
В самом бастионе пахло мужчинами, та непередаваемая смесь мужского пота и натруженных ног. Здесь не только служили, но еще и жили воины. Защитники земель и своего дома. К этому запаху прибавлялся еще и запах овса. Видимо, лошадей держали где-то поблизости. Меня настолько порадовал контраст между тем, к чему я уже успела привыкнуть, и новым, что на пару ударов сердца я просто забыла, в каком положении пребываю.
Пару раз, несмотря на боль и слабость, попыталась осмотреться, но никого не увидела. Меня подняли на второй этаж бастиона по широкой резной лестнице. Эта деталь настолько не вписывалась в цели этого места, что я едва не спросила у своих носильщиков, почему здесь такая красивая лестница? Дальше по такому же коридору, пару поворотов и мы, наконец, остановились около неприметной двери с кольцом, вместо ручки. Высокий и молодой паренек, у которого явно прибавилось любовного опыта за время моего пребывания в камере, одним пинком распахнул преграду. Меня внесли в достаточно большую комнату с несколькими запотевшими окнами.
Вдоль стен стояли низкие лавки, а на них множество чурбачков и ковшей самых разных форм и размеров. В центре помещения стояли три больших кадки, в каждую легко влезло бы по двое крупных мужчин. С меня легко стянули обноски и буквально закинули в одну из каток, а после вышли, брезгливо вытирая руки о штаны.
Через пару минут в комнату вошли две гномы. Милые и вполне молодые. У обеих густые волосы. Обе крепкие и ширококостные, как все гномы. У обеих грудь больше моей головы. Разница была лишь в оттенке волос и возрасте. Одна была со светло-рыжими волосами и молоденькая, почти девочка. А вторая с темно-медовыми кудряшками, явно более опытная и мудрая.
Они бодро поставили на пол по два ведра с горячей водой и глянули на меня.
- Ох ты ж, милая! - всплеснула руками та, что постарше. - А ну ка, вылазь из бадьи! Нам еще воду нужно залить.
Я улыбнулась и попыталась подняться, но ничего не получилось, только очередной стон и порция непрошеных слез.
Гномессы переглянулись и, выудив из угла две деревянные лестницы с перилами по одну сторону, пододвинули их ко мне. Быстро вскарабкались и удвоенными усилиями вытянули меня. Это оказалось просто. Гномы, как раса, вообще славятся своей силой, а барышни, которые обхаживают бастион мужиков, уже давно накачали себе приличные мышцы. Видимо, эти девушки служили здесь кухарками, присматривали за хозяйством и прочими нуждами, а что такое натаскать воды для полусотни уставших и злых мужчин даже мне представить сложно.
Молодая девушка помогла добраться до лавки, пристроила так, чтобы я не мешалась. Вторая тем временем быстро перетаскала четыре ведра к кадке и метнулась из комнаты. Моя помощница поспешила за ней. Вернулись так же скоро, как и убежали, с еще четырьмя ведрами теперь холодной воды. Вылили новую порцию к кипятку и вернули меня на место. Вода оказалась не горячей, а скорее теплой, несколько минут - и стремительно остынет, но для меня это было раем. Девушки достали откуда-то две длинные палки с большим количеством лоскутков, намотанным на один конец. Видимо, такими приспособлениями служанки должны были меня отмывать.
Пристроились на свои лесенки и принялись меня тереть.
Сначала я думала, что перетерплю, что удасться смолчать, но по открытым, едва затянувшимся ранам на спине и руках, тереть тряпками - все равно что снимать кожу тупым лезвием старого меча. Рассмотрев мои побои, девушки охнули и бросили свое занятие.