- Это за что ж тебя так? - не утерпела старшая.
- А понятно за что! В караульной шептались, что она самого виконта облила из котелка.
- Быть не может! Это какого?
- А того, что ночью заявился, помнишь тогда дня три вокруг него даже наш глава скакал, словно кобыла годовалая. И так, и сяк его обхаживал. Вот его-то эта девка и ошпарила! - уверенно заявила молодая гнома.
- Это за что же можно виконта и котелком? - недоумевала старшая, медленно оттирая мокрой тканью мне грязь с лица.
- А он не заплатил! Мы с ним на одну сумму договор вели и на одно время, а как до дела, так он мне и заявляет, что платить не станет! Ну, я его и того... - нагло вмешалась я, с искреннем возмущением. - Нет, девочки, вы меня тоже поймите. Ходят всякие, благородные, и думают, что только за их родовитость всю ночь работать стану! А есть на что? Мое ремесло не хуже других, а как дело сделано, так в кусты!? Я вам так скажу, что благородные, они, может, у себя в столице, а у нас хуже обычного пропойцы!
- Дело говоришь, милая! За любое дело надобно платить по чести! А почему попалась-то?
- А он магом оказался, вот и продержали в подвалах.
- И сколько тебя держали? - ужаснулась молодая гнома.
- А когда этот виконт уехал?
- А уж больше десяти дней прошло, - призадумалась старшая.
- Вот столько и держали! - шмыгнула носом я.
- Вот я всегда знала, что от благородных добра не жди! - многозначительно проговорила молодая гнома.
- Теперь-то ты точно ремеслом своим кормиться не сможешь, - заметила старшая девушка, подливая воды в кадку. - Вон, вся кожа в таких росписях, что ни один мужик не позарится, только если по большому хмелю!
- И я о том же! - всплеснула руками я, старательно имитируя мимику гномов и жесты. - От того и реву! Кто меня такую, теперь, работать возьмет? Только если на скотный двор, курей ощипывать!
- Да-а-а... - сочувственно протянула молодая. - А ты к нам приходи, если не вышлют и не повесят. Здесь работы много, а мужики не лезут почти. У них тут свой дом наслаждений. Им до деревенских девок охоты нет, и потом, все уже с семьями, да детками. Старый бастион.
- Если не повесят, то обязательно приду! - кивнула я.
- А ты хорошо на нашем щебечешь, как на родном! С чего бы? - вдруг спросила старшая гнома, слезая с лестницы.
- Так я же без родни, меня тетка-гнома растила, а с ней только попробуй хоть словечко не верно произнести, так сразу по лбу ложкой! - рассмеялась я.
- Твоя правда, старые бабы они у нас такие... - тепло улыбнулась старшая. - Погоди, хорошая ты девка, как ни посмотри, я сейчас... - она быстро вышла.
Пока ее не было, я опустилась в остывшую воду по подбородок, чтобы молоденькая не увидела клейма. Я сомневалась, что местная глина слезет от воды и клеймо станет заметным, но перестраховаться стоило.
Гнома вернулась минут через десять. Мы успели с ее помощницей обсудить местных десятников, которые, хоть и люди, но не плохи. Как я и надеялась, местные гномы не слишком отличны от прочих представителей своей породы в других мирах. Очень общительная раса, но уверенная в своей правоте. Искренние и прямолинейные. Плохо себе представляют, что значит лгать в глаза, крайне любопытные сплетники, поэтому заговорить двух девушек не составило труда. У гномов нет человеческого сочувствия и нет эльфийской сострадательности. Если бы здесь были человеческие служанки, то, скорее всего, меня завалили бы вопросами, а потом плакали бы неделю. Будь здесь эльфы, то меня бы заставили выпить с десяток заживляющих снадобий, а узнав про то, что зарабатываю телом, даже говорить бы не стали. Но гномы другие, им нет дела до привычной морали. Они не видят греха или ошибки там, где это усмотрят остальные, а добродушность не позволит оскорбить, если найти к ним подход. Поэтому мне и удалось поговорить с ними просто и легко, без уговоров и давления на жалость. Я здесь заключенная, и естественно то, что меня не будут жалеть. Избили, пытали, так тому и быть...
Старшая поставила на чурбачок у лавки поднос с тремя большими чашами и блюдом, на котором приличной горкой устроились маленькие пирожки.
- Я тут так рассудила, - принялась оправдываться она. - Девка ты не плохая и не глупая, раз смогла нашу речь, как родную узнать, а тебе еще на повинном столбе чахнуть, Аванна ведает сколько! А значит, греховно будет тебя не напоить...
- А ведь верно! - радостно перебила ее молодая. - А ты не бойся, народ у нас в городе смирный. Уже почти три года никого на повинном столбе не убивали. Там колодники сами дохли от усталости и без воды. А у тебя ноги попереломаны, значит, просто на цепь посадят и все, никто колодки одевать не станет, а значит, от усталости не помрешь!