Однако применить свои знания на практике мне в ту ночь так и не удалось. Я дошла до своего временного жилища без каких-либо приключений. И даже с первого раза. Вообще ничего не случилось, что было для меня крайне необычно. Да я ж ходячий магнит для неприятностей! И вот. Когда я сама жаждала на них нарваться, они вдруг решили обойти меня стороной от греха подальше. Даже пролетающий мимо комар мимо и пролетел. Нет, это уже ни в какие ворота не лезло. Хватит с меня на сегодня - пора спать.
Смежить веки я смогла лишь под утро. Все время в голову лезли идеи одна глупее другой о том, как изловить и изничтожить монстра, державшего в страхе весь Зевск. Но, так и не остановив свой выбор ни на одной из них, я решила действовать как обычно. То есть - по обстоятельствам. С этой мыслью я и провалилась в долгожданный сон.
Проснулась я раньше обычного: через полтора часа. В моей голове пульсацией отдавал голос Наставницы: "Быстрее. Гелата. Спаси дочь". Ни секунды не сомневаясь, что это не плод моего не слишком здорового воображения, я вскочила с постели и, одеваясь на ходу, бросилась к тому дому, про который рассказывал Ахтарыч. Бег всегда был моей сильной стороной (зря, что ли Наставница заставляла меня нарезать круги по лесу), а сегодня я и вовсе превзошла саму себя. К тому же, я не заблудилась. Топографический кретинизм терял надо мной власть, когда в моей помощи остро нуждались.
Дверь была не заперта, и я без промедления вошла в дом. Как раз вовремя. Я застала рыдающую мать у кровати едва дышащей дочери. Если бы я задержалась хотя бы минут на пять, то дело могло бы закончиться совсем худо. Больше нельзя было терять времени.
- Гелата, вон из комнаты!
Заплаканная женщина испуганно на меня уставилась, прижимая руки к груди.
- К-то Вы?
- Вон отсюда! - рявкнула я.
Видимо, за годы практики я все-таки немного научилась производить нужное впечатление, потому что смогла заставить мать оставить свое умирающее дитя неизвестно с кем. Позже я извинюсь перед Гелатой, а пока мне нужно было срочно спасать ее дочь. Порывшись в вещь-мешке, я вытащила на свет флягу, амулет на кожаном ремешке и мел. Оберег я сразу же повесила на шею умирающей и принялась чертить вокруг ее кровати руны, одновременно читая заговор. Когда с этим было покончено, я помогла девушке приподняться и напоила ее заговоренной водой. Затем я уложила ее обратно и, дождавшись, когда она уснула, вышла из комнаты. Теперь за жизнь девушки можно было не волноваться. По крайней мере, ближайшие три дня.
Моя новая клиентка, хотя она об этом еще сама не подозревала, сидела на диванчике в небольшой светлой гостиной перед невысоким круглым столиком. В трясущихся руках она держала изящную фарфоровую чашечку с давно остывшим чаем. Но Гелата этого не замечала, как не обратила внимания и на меня, когда я садилась на стоящий напротив нее диванчик. Я налила чаю и себе. Мое горло пересохло, поэтому мне было не до вкусовых качеств того, что пью. Терпеть не могу холодный чай, но этот оказался очень даже неплох.
- Гелата, твоя дочь жива.
Женщина вздрогнула и, наконец, подняла на меня глаза.
- Ч-что?
- Она будет жить.
Я на это искренне надеялась.
- Сейчас ее нельзя беспокоить, - поспешно добавила я, видя, что Гелата уже была готова броситься к дочери. - Без моего разрешения в ее комнату заходить нельзя.
- А х-хотя бы посмотреть на нее через открытую д-дверь можно?
- Можно.
Она тут же сорвалась места, опрокинув чашечку. Та с жалобным звоном разбилась, а весь чай вылился на пол, где его тут же полностью впитал пушистый ковер. Осколки я собрала, впервые умудрившись не порезаться самой. Когда я посмотрела на Гелату, она стояла, прислонившись к дверному косяку, неотрывно глядя на мирно спящую девушку.
- Ее зовут Эна, - тихо произнесла женщина, затем она медленно повернулась, и я увидела, что по ее осунувшемуся лицу текут слезы, но уже не горя, а облегчения. - Кроме нее у меня больше никого не осталось.
- Может, мы пока чаю попьем? - предложила я. - Горячего...
Гелата отрешенно посмотрела на столик, на котором из ее любимой чайной пары осталось стоять только блюдце. Решив, что этого нам явно будет недостаточно для приятного чаепития, она на шатающихся ногах побрела на кухню и уже через несколько минут вернулась с большим подносом, на котором заманчивым натюрмортом стоял дымящийся заварочный чайник с двумя чашечками и целая гора аппетитнейшего печенья. Вдруг вспомнив, что мне сегодня так и не довелось позавтракать, я почувствовала, как к моему рту подкатывает слюна. Сглотнув, я потратила остатки своих сил на то, чтобы сразу же не наброситься на угощение.
- Я надеюсь, Вам нравится выпечка?
И она еще спрашивает! Но я всего лишь кивнула в ответ.
- Гелата, со мной можно на "ты".
- Хорошо, - в ее глазах то загорался огонек надежды, то вновь угасал. Она все еще никак не могла прийти в себя. - Простите... то есть прости, а как тебя зовут? И я все еще тебя не поблагодарила.
- Благодарить меня пока рано. А зовут меня Кира. Я помощница гадалки по имени Кассиопея. Поэтому я к тебе сразу на "ты" и обратилась. Мы всегда так разговариваем с клиентами...
- Да-да, - перебила меня Гелата, впервые улыбнувшись. - Я о ней от соседки слышала. Она ей очень помогла.
Ну что ж. Это очень и очень приятно.
- Хозяйка меня сюда и отправила. И госпожа просила также узнать, что произошло с твоими дочерями.
Женщина повертела в руках чашечку, будто что-то в ней высматривая. Ее глаза снова потухли. Я терпеливо ждала.
- Мы переехали в Зевск пятнадцать лет назад после того, как скончался мой супруг. Моим девочкам здесь нравилось, - женщина сглотнула. - Особенно Джуне... Мы вели тихую, спокойную жизнь. Врагов у нас не было, и мы ничего плохого не ожидали. Поэтому для нас стало настоящим шоком, когда Джуна вдруг слегла. Раньше моя девочка никогда не болела... А через несколько дней ее не стало.
Гелата не плакала. Она спокойно рассказывала, изредка прерываясь, чтобы сделать глоток чая. Похоже, плакать она больше не могла. У нее больше не осталось слез.
- Когда именно это произошло?
- Три месяца назад.
- Гелата, может быть, ты помнишь, что произошло перед тем, как заболела Джуна?
Женщина задумалась, а я в это время стащила еще одно печеньице. И еще одно. И еще. Объедение!
- Да вроде бы ничего необычного. Все было как всегда. Вечером Джуна и Эна занимались рукоделием. А утром моя девочка не смогла встать с постели.
- А как это было с Эной?
- Если подумать... - моя клиентка замолчала, вспоминая. - То все было точно так же. Эна закончила вышивку, легла спать, а утром... Сегодня как раз третий день, как она слегла.
Погодите-ка, что-то слишком много совпадений. Я еще не навещала родственников остальных девушек, но у этих троих, включая сестру Шеллы, было кое-что общее.
- Гелата, а каким рукоделием занималась Джуна перед тем, как заболела?
- Вышиванием.
- И Эна тоже?
- Д-да, - кивнула женщина. - А к чему В... ты клонишь?
Я задумчиво почесала подбородок.
- Может, и ни к чему, но проверить все же стоит. Где их вышивка?
Хозяйка дома заозиралась по сторонам, потом поднялась на ноги, чудом, а точнее моими стараниями, не разбив очередную чашку. Она подошла к стенному шкафу и начала выбрасывать оттуда все подряд. Потому, что Гелата уже в десятый раз перебирала разбросанные по полу вещи, я заключила, что ее поиски не увенчались успехом.
- А ты, случайно, не могла положить вышивку в другое место?
- Нет... Мои девочки всегда складывали свое рукоделие сюда.
- И все же...
- Нет!
Ладно. Как всегда придется все делать самой. Я плотно закрыла глаза и представила себя маленькой бабочкой. Своими светящимися крылышками... Но я тут же была вынуждена прекратить свой ритуал, потому что перед бабочкой появилась манящая губительная свеча. Кто-то очень старался не дать мне узнать, что же здесь все-таки происходит. Кто бы это ни был, но он определенно рыл себе могилу, и на три четверти она уже была выкопана, гробик сколочен и цветочки выбраны.