- Ладно, не будем больше об этом, - тем временем продолжил король. - Мне сейчас не хочется об этом говорить. Я хотел бы попрощаться с сыном, но перед этим мне нужно кое-что сделать.
Монарх встал, все еще немного шатаясь, и снял со своей шеи медальон, который еще раньше привлек мое внимание. Драгоценность была явно предназначена для женщины, а потому король носил драгоценность под одеждой. Мне очень приглянулся этот медальон: голубой топаз, окруженный идеально круглыми жемчужинами, а витая серебряная цепочка представляла собой великолепный образчик ювелирного искусства.
- Кира, примите это скромный дар в качестве моей благодарности за неоценимую помощь, - король протянул мне сверкающую вещицу, но я отрицательно покачала головой. Тогда он взял мою руку и вложил туда медальон. - Примите. Не отказывайтесь. Это семейная реликвия. Предание гласит, что ее нужно подарить тому, кто спасет твою жизнь. И для меня этот человек - Вы, Кира.
Ну, если так, тогда ладно. Украшение действительно меня притягивало. К тому же, какая женщина откажется от новой безделушки? Поэтому я повесила медальон себе на шею и снова поклонилась.
- Ваше Величество, можно еще один вопрос? Последний. Честно.
- Задавайте.
- Что Вы увидели в Главной библиотеке?
Губы венценосной особы задрожали, и он сглотнул. На негнущихся ногах король направился к выходу, но на полпути остановился и сказал, слегка запинаясь:
- Ужин вас ждет в столовой. Ваши комнаты тоже готовы. Позже слуги вас туда отведут.
Мой же вопрос так и остался без ответа. Похоже, этой тайне было суждено остаться неразгаданной. Нет уж! Я буду не я, если не узнаю правду.
Я смотрела вслед удаляющемуся монарху. Его спина была прямой, и шел он уже куда более уверенно, но я знала, чего ему стоило сохранять спокойствие. Каждый шаг приближал его к телу мертвого сына, и сердце болело все сильнее. Частичка этой боли передалась и мне.
- Идем есть, что ли? - нарочито весело предложила я.
Наемник кивнул.
- Ты никого не забыла?
Кузьмяк! Я поискала его глазами в толпе перешептывающихся слуг и обнаружила сидящим на руках у молоденькой рыжеволосой горничной. Той самой, с глубоким декольте. Предатель.
- Киса, - как можно ласковее сказала я. - Ты идешь с нами кушать?
- Неа, - он довольно потерся мордочкой о внушительные достоинства девушки.
- Кушать, - повторила я, давя на самое слабое место фамильяра. - Ку-шать. Е-да. Мя-со.
- Не пойду. И вообще, я сегодня с тобой ночевать не буду.
Горничная присела в реверансе (он получился у нее такой ладный, что я возненавидела ее еще больше) и удалилась, нежно щекоча котенка под подбородком. А я еще переживала, как бы она Рэя не увела! Видимо, зря. Эта рыжая кокетка вздумала покуситься на МОЕГО Кузьмяка. Но с ним я завтра поговорю. Без свидетелей.
- Пошли, - сквозь зубы процедила я и, громко топая, направилась за пожилой служанкой в столовую.
Для нас был накрыт шикарный стол, и мы с Рэем, забыв обо всех приличиях, с жадностью стаи волков набросились на еду. Я почти не уступала другу ни в количестве съеденного, ни в скорости поедания. Когда мы, наконец, насытились, в глазах у прислуги читался шок. Они никак не могли понять, как в нас могло столько поместиться. С Рэем еще было более-менее понятно, но как я смогла впихнуть в себя столько пищи, оказалось для них неразрешимой загадкой. Впрочем, как и для меня самой.
Покончив с трапезой, мы решили разбрестись по своим комнатам. Тем более что уже давно пора было спать. Рэй проводил меня до дверей моей спальни и поцеловал в макушку.
- Спокойной ночи.
- И тебе того же, Рэй.
Войдя внутрь, я сразу же наткнулась на широкую постель -- в такой могло бы поместиться человек десять, нисколько друг другу не мешая. К счастью, балдахина не было. Зато было большое блюдо с фруктами на прикроватной тумбочке -- будет завтра с утра, чем подкрепиться. Спать совершенно не хотелось, и я, бросив вещь-мешок на стул, подошла к окну. Открыв его настежь, я с наслаждением вдыхала чистый ночной воздух. Туча над домом окончательно исчезла, и я могла без помех любоваться искусно сотканным ковром звездного неба. Ночные певцы распевали под окном свои благодарственные песни, и вся природа в округе радовалась наступившему миру и спокойствию. Только зов ветра становился все более различимым.
Дверь в мою комнату тихонько отворилась, и я услышала легкие шаги. Я не оборачивалась, потому что и так знала, кто это. Сильные мужские руки обняли меня, и Рэй тихонько произнес:
- Не спится?
- Нет, - ответила я, оборачиваясь и обвивая широкий торс руками. Я нежно погладила его щеку тыльной стороной ладони, провела пальцем по его бровям, носу, очертила линию губ. А он, перехватив мою руку, прижался губами к моему запястью, затем поцеловал середину ладони, каждый палец. Если бы Рэй не поддерживал меня за плечи, то я бы непременно упала. Мои ноги подкашивались, а голос дрожал. - Совсем не спится.
- Мне тоже, - шепнул он, накрывая мой рот своим.
ГЛАВА 22
Мне так и не удалось уснуть, и я просто лежала рядом с Рэем, гладя его спящее лицо. Я любовно обвела пальцем каждый его шрам. Нет, мне определенно нравилась его внешность -- напрасно он волновался. Мне уже далеко не в первый раз пришла в голову мысль, что рядом с ним я чувствовала себя спокойно и защищенно. Я была на своем месте.
С упрямством горного мула я отгоняла от себя неприятные мысли. Мне так сильно хотелось хотя бы еще немного понежиться в объятиях Рэя, что я игнорировала все усиливающийся зов ветра. Однако вскоре мои тревоги рассеялись. Мой невидимый повелитель звал меня не в долгие странствия, а всего лишь в другой конец комнаты, где я оставила на стуле свой вещь-мешок. Я поцеловала Рэя в крепкое плечо и попыталась выбраться из кольца его рук. Не тут-то было. Наемник тоже не желал со мной расставаться и даже во сне не ослабил хватку. Я потратила добрых пятнадцать минут, прежде чем мне удалось встать с кровати. Подобрав разбросанную по полу одежду и надев свою, я прямым ходом направилась к вещь-мешку. Я подняла его, засунула внутрь руку и достала первое, что попалось. Серебряная плита.
Камень в моем новом медальоне зажегся мягким свечением, и я заметила, что он по форме совпадает с последней оставшейся выемкой. Мне не потребовалось никаких усилий, чтобы отделить топаз от основания. Под камнем оказалась россыпь мелких бриллиантов, и я порадовалась тому, что эстетически королевский подарок не пострадал, а даже наоборот выиграл от этого.
Топаз тут же невидимым клеем приклеился к плите, и она стала теплой в моих руках. Больше она не была непроницаемой и позволила мне считать с себя информацию. Для того чтобы полностью сосредоточиться на процессе, я уселась на широкий залитый ярким лунным светом подоконник и положила плиту к себе на колени. Предмет под моими руками задрожал и начал свой рассказ. Люди используют для этого речь, а вещи показывают картинки. Я и не заметила, как погрузилась в красивый, яркий и красочный сон.
Я очутилась в Ирэме, так когда-то называлась Мертвая земля. Почему это была именно погибшая почти тысячу лет назад страна, я не знала. Но я была уверена, что не ошиблась.
Солнце стояло высоко и ласково согревало землю. Я шла босая по дороге, и тепло передавалось сначала моим ступням, затем лодыжкам и дальше разливалось по всему телу. Так умиротворенно я себя давно не чувствовала, а точнее никогда. Вдоль дороги по обеим сторонам росли вековые дубы, почти не отбрасывая тени. Значит, сейчас было где-то около полудня. Возле одного из деревьев копошились дикие свиньи. Когда я проходила мимо, на меня уставились четыре забавные мордочки с круглыми смешными пятачками и подозрительно прищуренными глазками-бусинками. Видимо, свинки увидели во мне конкурента, решившего покуситься ни их любимое лакомство. Я ошиблась: они смотрели настороженно не на меня, а на воинственно приближающегося к ним борова. Решив не вмешиваться в свинячьи дела, я пошла своей дорогой, наслаждаясь приятным теплом и мягкими, ласкающими дуновениями ветерка.