Началась круча, здесь камень твёрдый, крошится лишь после сильного удара. Живём. Опасность снова близко, почти нагнали. Но и мы уже подходим к перевалу. Странно. Для осуществления любых силовых приёмов мне приходится всё больше напрягаться. Да и исполнение начинает хромать. Устал, наверное. Нас гонят с утра и до самого утра. Вкус ягод силы тоже изменился, став отчётливо противным. Класть в рот их больше категорически не хочется. У напарника ещё осталось какое-то количество местных сухих пайков, нужно остановиться и перекусить, иначе упадём.
— Ты их до сих пор чувствуешь? — Спросил он меня, когда я почти упал на ближайший каменный выступ.
Сил держаться на ногах почти не осталось. Напарник тоже выглядел неважно. Дыхание тяжелое, лицо заметно осунулось. Прислушался к чувствам и покачал головой.
— Вряд ли они отступятся, нужно дальше идти… — устало выдохнул в ответ.
— Где-то здесь должна проходить незримая граница… — он присел на корточки рядом со мной, — где ваша магия должна застывать.
Его слова должны были меня чуток подбодрить, но — увы. У всех есть предел воли и стойкости. И я очень близко к нему сейчас подошел.
После короткого привала и перекуса мы двинулись дальше буквально на одних морально-волевых. Снова рассвело, горные вершины медленно погружались в непроглядный молочный туман. За перевалом мои необычные способности полностью отказали. Ощущение силы внутри тела и источника пока сохранялось, вот только осознанно сделать с ней хоть что-то уже не получалось. Пришлось вставать на долгий привал, спуск в таком скверном состоянии гарантированная смерть. Хотелось верить, что и мои враги испытывают такие же проблемы. Если они подберутся к нам на расстояние выстрела из огнестрельного оружия — то сами себе злобные карлики.
Са Мар Ра в который раз мысленно проклял Ра Руха, младенческое тельце которого ему пришлось нести в специальной корзине на своей спине, двух его ближних ёриков, от которых было больше вреда, чем пользы, проклятые горы и проклятого раба в погоню за которым пришлось спешно броситься по воле Ра Руха. В мыслях досталось ещё многим, безнадёжно отставшим от авангарда. Идти вперёд просто не оставалось возможности. Тайные силы больше не питали его исключительно выносливое тело, чёткое направление к цели давно потеряно. Впрочем, здесь есть лишь одно направление пути, сложно ошибиться с выбором. Сам Ра Рух теперь только сипло сопит, не в силах отдать мысленный приказ. Говорить же ему пока рано. Всё заволокло плотным туманом, порой не видно даже, на что наступает твоя нога. А пробираться здесь на ощупь слишком опасно. Нужно вставать на привал и ещё как-то согреться. Доспехи хороши в более тёплом воздухе низины, здесь среди гор они плохо держат тепло тела. Так хочется повернуть обратно, но это значит предать Священную Волю Первого. Простой мучительной смертью вряд ли тогда отделаешься. И свалить тяжелую ношу на чужие плечи тоже не выйдет. Именно он лучше всех ориентируется в горах, осуществив множество опасных вылазок на другую сторону и благополучно вернувшись обратно. Многие соплеменники когда-то тоже пытались повторить его подвиги, и где они теперь? Удачно возродились лишь считанные единицы. И если бы не это навязанное сопровождение и сам Ра Рух… он бы уже давно нагнал и подобающе покарал мелкого человечишку. Приходится терпеть, и только в мыслях раскидывая бессильные проклятья. Ёрики Ра Руха полностью выдохлись, упав на камни, едва он скомандовал остановку. Нужно дождаться подъёма светила к зениту и рассеивания заволокшего перевал плотного тумана. Пока есть возможность немного поспать…
Едва туманная дымка начала рассеиваться, я с трудом поднял Аз Торна, отобрав у него зрительную трубу и автоматический карабин. В его руках при его скверном состоянии они почти бесполезны. Ему сейчас едва хватает воли смотреть себе под ноги. Слабенький он. А вот я бодр и вполне уверен в себе. Даже странно. Отдыхали ведь совсем мало, а пойди же ты. Знать мой организм хорошо приспособился к местным условиям. Куда нам дальше идти? Пожалуй, хороший вариант пройти по заметно выделяющемуся карнизу далеко в сторону. Опять же вижу там более пологий спуск, чем отвесная скала прямо под нами. А ещё есть идея подождать наших преследователей, если они ещё есть. Вряд ли здесь моё тело легко подчинят, условия сильно изменились. И наши роли могут неожиданно поменяться. Скоро узнаем, кто здесь охотник, а кто дичь.
Отойдя в сторону метров на триста, там как удобный поворот карниза, откуда хорошо просматривается перевал, мы замаскировались в камнях, затаились, и стали терпеливо ждать. Аз Торн снова заснул, едва обретя стабильное положение тела в пространстве. Я же попытался воспроизвести все приёмы маскировки ауры и сознания. С сознанием точно получилось, на счёт ауры же сложно сказать. Могу лишь предположить, что если я перестал здесь её видеть, то и другие обломаются. На гребне перевала мельком отметил какое-то движение. Идут, точно идут. Отсюда слишком далеко, смотреть в трубу опасаюсь, так как могу спугнуть. Следовавшие за нами карлики — теперь в этом сложно сомневаться, подошли к краю пропасти и начали по ней осторожно спускаться. Я облегчённо выдохнул. Направление ко мне они точно потеряли, двигались просто по маршруту возможного бегства. И теперь опасная троица с большими заплечными мешками превратилась для меня в лёгкую мишень. Даже сбежать хрен успеют. Сам Аз Торн вряд ли бы решился стрелять с такой дистанции. По его словам — эффективная дальность карабина всего двести пятьдесят шагов. А тут уже дистанция больше трёхсот метров, да и линия выстрела идёт с заметным понижением. Нужно брать корректирующую поправку. Впрочем, нет и суровой необходимости точно попадать в голову с первого же выстрела. Патронов в магазине вполне достаточно для пристрелки. Прикинув мысленную параболу полёта пули, навожусь прицельной прорезью на первую фигурку, выжимая спуск. Хлопок выстрела бьёт по ушам, приклад толкает плечо. Где-то в половину корпуса ниже под резко замершей фигуркой брызнул камень. Поднимаю ствол и снова жму спусковой крючок. Теперь камень брызнул чуть выше её головы. Просчитался. Карлики на скале стали суетиться, быстро карабкаясь вверх по камням. Шустрые какие. Но подняться и укрыться за краем обрыва им уже не судьба. Жму спуск третий раз, и сразу вижу, как полетела вниз, часто кувыркаясь на выступающих камнях первая фигурка. Две оставшиеся фигурки снова замерли на месте, переношу прицел. Выстрел. Мимо. Цель успела резко сместиться в сторону. Но следующий патрон уже в стволе, тяну пальцем спусковой крючок. Хлопок, толчок приклада и пространство оглашает громкий вскрик боли. Второй кувыркающийся силуэт быстро исчезает в плохо просматриваемой из-за лёгкой дымки низине. Третья фигурка поняла, что уйти от выстрела у неё не получится и сама прыгнула вниз, затерявшись следом за второй. Всё, больше никого нет. Но стоит подождать, вдруг кто-то ещё появится. Взглянул назад — Аз Торн как-то умудряется спать даже во время громкой стрельбы. Вряд ли это проявление стойкости характера — скорее смертельная усталость.