– Но у меня ведь, к тому же, и дети! Девочка и… еще девочка.
– Подумаешь? У всех дети.
– Неправда! У тебя, например, нет ни жены, ни детей.
– Это как сказать… Но ведь ты можешь объяснить жене, что доктор прописал тебе морское путешествие. Для снятия депрессии и нервного истощения.
– Так она мне и поверит!
– Ты трус, Гарри! Ты же в прошлом морской офицер! Мы же с тобой такие дела творили! Боишься за свою шкуру, сушеный краб?
– Да, боюсь. Боюсь оставить детей сиротами!
– А как же оперный театр? Потомки назовут его твоим именем, а твоя музыка станет вечной! И дети, и внуки, и правнуки будут гордиться тобой!
Мэтью молчал минут пять. Порывался сказать что-то, открывая безмолвно рот, как рыба, но, так и не собравшись духом, выдыхал воздух. Он долго бродил взад-вперед по кабинету и, наконец, произнес:
– Хорошо, я подумаю.
– Ладно, маэстро, думай. Это первый вариант. Но есть еще и второй.
– Продолжай, – оживился Мэтью.
– Продать Посланника Небес.
Гарри выронил чашку, из которой собирался допить кофейную гущу, и выругался по-матросски.
– Оскар! Я тоже думал об этом! Но лишь только представлю себе, как этот монолит разлетается на кучу маленьких осколков, мне начинает казаться, что то же самое произойдет с нашими сердцами. А может, и со всем миром!
Холлис состроил скептическую гримасу и с иронией посмотрел на Гарри.
– Да, да, не смотри на меня так! – Мэтью ковырнул носком ноги разбитую чашку, видимо, представив себе, что это осколки сокровища. – Когда до меня дошла очередь быть Хранителем Посланника Небес, я трясся целый год и глаз не спускал с этой проклятой шкатулки… Я мечтаю избавить себя и всех нас от несения этого креста. Я хочу, но я и боюсь этого. Страх каждый раз побеждает… Я против, Оскар! Будем и дальше нести свой крест… Я уверен, что с исчезновением этого камня исчезнем мы все! Это наказание нам за нашу алчность.
Мэтью перевел дух как после длительного и быстрого бега. Второй раз за сегодня ему пришлось произнести пространную речь.
– Нет, ты не уверен, Гарри, ты – суеверен. Ты говоришь несусветную чушь! Plus sonat, quam valet!11 На дворе восемнадцатый век, а в тебе кишмя кишат предрассудки! Думай. Ты снимешь с себя ношу, и построишь свой оперный театр. Или – в море, за добычей. Другой альтернативы нет. Камень сейчас у Гриффитса. Через пару недель он передаст его Эмили, и начнется второй круг. Я хочу до этого момента собраться всем вместе и решить дальнейшую судьбу алмаза.
Холлис ушел, оставив Мэтью в полном недоумении. Мэтью посмотрел еще раз на осколки чашки, позвал горничную убрать их и потребовал себе кофе с двойным коньяком.
«Пускай, – тем временем думал Холлис, шагая по глухой окраине Плимута. – Пускай переварит то, что я ему сказал, и он согласится!»
Колледж находился за городом в густом сосновом бору. К нему вела живописная аллея. Времени было около четырех пополудни. Солнце едва клонилось к закату, погода стояла прекрасная, поэтому Холлис не стал нанимать экипаж и решил, что милю-полторы вполне может прогуляться пешком
– Как я могу увидеть сэра Джеймса Уолтерса, милейший? – обратился Холлис к привратнику.
– Он на спортивной площадке, милорд, играет с воспитанниками в боулз12. Вы его там найдете, если поспешите.
Это было небольшое учебное заведение, где обучались будущие шкиперы. Уолтерс преподавал здесь навигацию. Учащиеся уважали его и как учителя, и еще за то, что не было лучшего игрока в боулз во всей округе. А еще в кулачном бою, который с недавних пор стал называться боксом, никто не мог продержаться против него более четырех раундов. Когда Уолтерс сходился с кем-нибудь в боксерском поединке, он снимал сорочку и демонстрировал всем свое истатуированное мускулистое тело, которое внушало уважение зрителям и страх противнику.
«Этого уломать будет трудно, – думал Холлис. – Он доволен своей размеренной жизнью, его все устраивает, и вряд ли он хочет чего-либо большего». Уолтерс покинул поле и вышел навстречу гостю, обтирая полотенцем потное тело.
– Какой ветер занес тебя ко мне, Хол?
– Ветер дальних странствий.
– В каком смысле? Это фигурально?
– Нет, Джеймс, в самом прямом. Не пора ли тряхнуть стариной и отправиться в небольшое морское путешествие?
– Это уже не для меня, Хол. Разорви меня акула, старые кости требуют покоя.
Холлис оглядел его мощную фигуру – сплошные мускулы. Но небольшой животик наметился и довольно явно.
– Какие старые кости? Ты еще молод, Уолтерс. Но здесь ты точно зачахнешь! Ведь ты не можешь прожить без морского ветра как цветок без воды, Уолтерс! А сидишь в этом захолустье и отращиваешь брюхо.