– Чепуха, Оскар, – Джеймс похлопал себя по животу. – В нашем возрасте это вполне допустимо. А обучать этих салаг науке, готовить из них настоящих моряков – разорви меня акула, мне даже нравится.
– Но почему в этой дыре? Разве ты не хочешь перебраться в Кембридж или Оксфорд? Или преподавать в Королевской Военно-морской Академии?
– Для этого совсем не нужно быть пиратом, скорее даже наоборот. А авантюризм и в самом деле – удел молодых.
– А деньги тебе нужны?
– «Вам нужны деньги? Их есть у меня», как поется в одной старинной английской песне, – Уолтерс рассмеялся. – Хол, я полностью доволен жизнью. И Джулия – тоже.
– Разве ты не хотел бы снова выкупить свой родовой замок?
– Зачем? Нам и тут хорошо. У нас чудесное гнездышко. На кой черт нам сдались все эти залы, слуги. привидения… Пойдешь к нам обедать? Жена будет рада увидеть тебя, разорви меня акула.
– Нет, спасибо, Джеймс, в другой раз. Я сыт и сегодня у меня еще много дел.
На самом деле Холлис уже успел проголодаться, но стряпня Джулии ему не особо нравилась, а готовила она сама, кухарку они не держали. Кроме того, дел было действительно много, он хотел посетить еще и Олуэн. Поэтому надо было поскорей распрощаться с Уолтерсом, но перед этим, как бы невзначай, задать ему главный вопрос:
– Да, как ты считаешь, не пора ли нам избавиться от Посланника Небес?
– В каком смысле избавиться? – не понял Уолтерс.
– Ну, распилить и продать. Как мы и собирались.
– Ты шутишь? Мы же договорились, только в случае крайней нужды. Ты разве испытываешь нужду? Разорви меня акула, Хол, это наш талисман и хранитель. Его нельзя продавать, ему будут служить наши внуки. У тебя что, проблемы?
– Нет, нет, с чего ты взял. Это я просто, к слову. До свидания, привет Джулии!
– Спасибо.
– А алмаз сейчас у Гриффитса, он будет хранить его еще две недели, а потом передаст Эмили.
– Я знаю. Это что, тоже к слову?
– Вроде того. Пока!
Друзья распрощались, и Холлис направился к Олуэн. Вот теперь он почувствовал, что ноги его порядком устали и неплохо бы взять экипаж. Но где его найдешь в этом захолустье? Пришлось тащиться к мисс Уордли пешком.
Глава 4
Олуэн жила одна в небольшом особняке на окраине Плимута. Жила очень экономно, она даже не держала никакой прислуги. Без малого восемь лет назад, когда она вернулась из того самого морского круиза весьма завидной невестой с неплохим приданым, ей уже расхотелось становиться миссис Гриффитс – все равно этот паршивец от нее нос воротит. Она станет настоящей леди – герцогиней или, по крайней мере, уж графиней, не меньше. Но охмурить настоящего лорда – графа или герцога – не так-то легко. В Лондоне (а где еще ловить герцога, не в Плимуте же!) она тут же попала в лапы аферистов-альфонсов, которые, выдавая себя за знатных особ и исчезая так же быстро, как и появляясь, чередой, один за другим вытянули из нее практически все денежки. Опасаясь, что скоро останется без единого пенса, Олуэн оставила мечту стать герцогиней – или даже графиней – и вернулась в Плимут. Она купила этот скромный особнячок и зажила в одиночестве, экономя каждый пенни и надеясь, что последний свой час встретит не в ночлежке для бездомных. В двадцать девять лет шансов остаться старой девой слишком много, и с каждым годом их будет прибавляться все больше.
«Эту уговорить будет нетрудно» – думал Холлис, стуча молоточком в дубовую дверь. Уже наступали сумерки, по улице брели два фонарщика, зажигая по обеим ее сторонам масляные фонари.
Олуэн открыла парадную дверь. Она почти не удивилась столь позднему визиту джентльмена. Холлис прошагал в гостиную, сел в кресло и закурил сигару. Он вообще-то не курил, но, увидев на тумбочке сигары, которые Олуэн держала для дорогих гостей, взял одну и прикурил от свечи. Хозяйка метнула на него сердитый взгляд: в разряд дорогих гостей попадали только потенциальные женихи.
– Олуэн, я пришел сделать тебе предложение, – после небольшой паузы произнес Холлис, роняя пепел на панталоны.
– Как, – удивилась Олуэн. – Ты?
Что ж, может, и не напрасно пропала сигара.
– Да, я!
– Но, ведь, ты знаешь, я люблю другого, – она решила немного пококетничать, нельзя же прямо сразу соглашаться, это ведь неприлично.
– Ты не поняла меня. Мне безразлично, кого ты любишь. Я хочу предложить тебе деньги.
– Холлис, ну ты нахал! За кого ты меня принимаешь? Я не стану продавать себя!