– Молчи, глупая женщина, молчи! Ты нужна мне как компаньон в одной небольшой операции.
– А, понимаю, – разочарованно протянула Олуэн. – Так бы сразу и сказал. А то вечно говоришь загадкам? И в чем будут заключаться мои обязанности?
– В малом. Мы хотим пригласить тебя в морское путешествие.
– За сокровищами? – у женщины загорелись глаза.
– Да.
– А кто «мы»?
– Пока что я и Винсент.
– Хорошо, я подумаю, – на самом деле она уже была согласна без раздумий.
– Но для этого потребуется сделать финансовые вложения.
Энтузиазм Олуэн сразу же пропал.
– Но у меня нет…
– Есть, есть. Точнее – будут. Деньги у тебя будут. Как ты отнесешься к тому, что мы продадим Посланника?
– Слава Богу, наконец-то мы отделаемся от обязанности целый год, храня его, дрожать от страха!
– Что ж, хорошо. Ну, а как насчет морского путешествия?
– Я же сказала: подумаю!
– Ну, думай, думай. Я тебе дело предлагаю. Постелью-то много не заработаешь…
– Идиот! Как ты смеешь со мной так разговаривать?!
– Ну хорошо, моя кошечка, больше не буду.
– Я тебе не кошечка! Какая наглость! Честную женщину так оскорблять!
– Ладно, все! Прости и не грусти. Я думаю, на следующей неделе мы соберемся все вместе и обсудим. Посланник сейчас у Гриффитса.
– Я знаю. Я его сама год назад передала ему, тем самым облегчив свою душу… Ты не представляешь, какое это мучение – обладать несметным богатством и не иметь возможности им воспользоваться. Словно собаке сунули сахарную косточку и сказали: «Фу, нельзя!» Скольких мне усилий стоило удержаться, чтобы не продать его самой!
По выражению лица Холлиса Олуэн поняла, что сболтнула лишнее, поэтому тут же поправилась:
– То есть, найти покупателя. А вопрос о продаже, конечно же, обсудить на общем собрании. А выручку поровну разделить между всеми, нечего на меня так смотреть!
– До того, как Гриффитс передаст алмаз Эмили, – продолжал Холлис, как бы не слушая ее, – мы должны решить, что с ним делать дальше.
– А что тут решать-то?! Конечно – продать. Целиком. Самой королеве. А деньги – поделить.
– Умница. Именно это я и хочу предложить сделать.
– А потом мы снова поплывем на пиратском корабле? Как будто бы в морской круиз?
– Да. Только пойдем, а не поплывем. Спокойной ночи!
Выйдя из дома мисс Уордли, Холлис нанял экипаж и поехал к Гриффитсу. Бывший капитан был уже на взводе. Ополовиненная бутылка бренди стояла перед ним на просторном письменном столе. Он предложил Холлису выпить, но от бренди тот отказался, однако намекнул, что был бы не прочь чем-нибудь немножечко подкрепиться, поскольку и на самом деле был сильно голоден. Гриффитс позвал Бетти и попросил принести холодной телятины и хлеба.
– Вам накрыть в столовой? – уточнила горничная.
Она опасливо покосилась на Холлиса, ожидая от него очередной фривольной выходки. Но джентльмен, на сей раз, был достаточно сдержан, очевидно, за этот напряженный день он очень устал.
– Не трудись, милая, – произнес он утомленным голосом. – Неси все сюда. Если не затруднит, захвати бутылочку хереса.
Холлис знал, что его друг не любитель церемоний и всяких правил этикета, он редко пользуется большинством помещений своего жилища, а пищу предпочитает принимать в своем уютном рабочем кабинете. Пока горничная выполняла поручение, Гриффитс набил табаком свою любимую трубку, которая помнила еще шторма и морской соленый ветер, и принялся ее раскуривать.
– Какие неприятности? – спросил он, зажав в руке чубук и направляя губами к потолку струю густого дыма.
– Mundus universus exercet histrioniam.
– А на родном языке?
– Весь мир занимается лицедейством. Короче, всё чертовски плохо.
– Никто не хочет продавать алмаз?
– Мнения разделились. Похоже, будет пятьдесят на пятьдесят. Ты был у Эмили?
Воспоминание о визите к сестре в первую очередь пробудило в душе Гриффитса мучительные подозрения: правду ли сказала Эмили о том, что Холлис и Мэри – любовники. На какое-то время он задумался. Надо бы понаблюдать за Оскаром, возможно, он чем-нибудь выдаст себя. Его уже потихоньку начинала одолевать ревность. Если это правда, то Холлис лукавый обманщик.
– Что ты сказал? – рассеянно переспросил он.
– Я спросил: ты разговаривал с Эмили?
Гриффитс опять помялся, размышляя, говорить о визите к сестре или не говорить. Затянувшуюся паузу разрешила Бетти, она принесла еду. Холлис откупорил бутылку и наполнил хересом свой бокал. Он не любил крепкие напитки, предпочитая им хорошее выдержанное вино. Зная пристрастия друга, Гриффитс постоянно держал в запасе бутылку-другую хереса или мадеры. Гриффитс налил себе бренди. Друзья выпили, и Гриффитс принялся нарезать мясо длинным пиратским кинжалом.