– Из любопытства, да? На этот вопрос я отвечать не должен! – гордо ответил капитан. Потом запанибратски улыбнулся и сказал: – Но я отвечу. Вот тут все написано черным по белому. Вашими же друзьями.
Он достал свернутый в трубочку пергамент, быстро развернул его, так же быстро свернул и убрал за пазуху. Прочесть содержимое в неярком свете фонаря за столь короткое время было трудно, но друзья разглядели шесть подписей, узнать которые не составило большого труда.
– Ты, наверно, клянешь себя за то, что взял нас на борт, Дейк? – спросил Гриффитс, когда капитан «Виктории» удалился.
– Почему? Я рад, что хотя бы сделал попытку помочь старым друзьям. Ведь когда-то и вы спасли меня. Вот если бы я отказался выполнить поручение губернатора Ямайки и не отправился бы в Англию, то тогда… А впрочем, что гадать? Чему быть, того не миновать. Мало что ли было пиратов, которые кончили жизнь на веревке? Не мы первые, не мы последние.
Он немного помолчал, потом заговорил снова:
– Послушайте, а может, и впрямь, отдадите ему этот чертов алмаз? Была бы жизнь, а алмазы к ней еще присовокупятся…
– Да нет у нас никакого алмаза! – резко перебил его Холлис. – И вообще, выдумки это всё! Подарок королеве. Х-х-хех!
Все замолчали, и снова потянулись томительные часы. Через какое-то время узников навестили два солдата и корабельный плотник, он же по совместительству кузнец. Солдаты развязали по очереди всем троим пленникам руки и ноги, а кузнец приковал каждого за ногу цепью к шпангоуту. В трюме не было ни единого оконца, поэтому определить время суток не представлялось возможным. Гриффитс решил уточнить у плотника:
– Скажи, милейший, сейчас день? Ночь? Утро?
«Милейший» оставил вопрос без ответа. Кивком он велел солдатам уходить и сам поднялся за ними по трапу, прихватив инструменты и фонарь. Размяв затекшие от веревок руки и ноги, пленники уснули. Очевидно, биологические часы подсказали им, что наступила ночь. Первым проснулся Гриффитс.
– Господа, вы здесь? – спросил он.
– А куда мы денемся… – ответил Дейк.
– Знаете, я видел замечательный сон! – сообщил Гриффитс, зевая и потягиваясь. – Я вытаскиваю затычку из пивной бочки и наливаю себе полную кружку пива. Оно пенится. Оно холодное, бочка только что из погреба. Кружка запотевает, а я отрезаю ногу от дымящегося жареного барашка, посыпаю ее перцем, намазываю горчицей, откусываю огромный кусок, запиваю пивом…
– Заткнись! – прикрикнул на него Дейк.
– Черт побери! – проворчал Холлис. – Хоть бы глоток пресной воды принесли!
В это время открылся люк, и по трапу спустилась служанка, держа в одной руке котелок, а в другой свечу и три ложки.
– Вот тебе и барашек, – произнес Холлис, потягивая воздух. – Овсяная похлебка – что может быть лучше?
Служанкой оказалась молодая высокая брюнетка. Она приблизилась к арестантам, подняла выше свечу и застыла в изумлении на месте.
– Боже мой, милорд! Сэр Холлис! Ведь это вы!
– Это ты, Поли? – удивился арестованный.
Да, это была Поли. Шесть лет назад ее, беспризорную пятнадцатилетнюю оборвашку колотили на базарной площади Плимута за то, что она стащила краюху хлеба у булочника. Холлис случайно проезжал мимо. Он заплатил булочнику, а девочку привез к себе в дом, велел экономке отмыть ее и накормить.
Поли прожила у него три года в качестве воспитанницы. Потом она влюбилась в капитана корабля и убежала с ним. Через год капитан погиб в схватке с французским корсаром, а Поли постыдилась возвращаться в дом Холлиса. Она решила отыскать своих родителей, которые, как она считала, уехали жить в Америку. Переодевшись мальчуганом, Поли нанялась помощником кока на корабль. Но мечту свою осуществить ей не удалось, родителей она не нашла. Более того, ей так и не удолось ступить на американский берег, потому что обман ее довольно скоро раскрылся: капитан корабля узнал, что она не юноша, а совсем наоборот. Он сделал ее своей любовницей и обещал не отдавать матросам, если она будет хорошо себя вести. Так Поли и осталась содержанкой капитана и прислугой на корабле.
– Я рад тебя видеть, Поли, – с грустью в голосе произнес Холлис. – Винсент, погляди, это же Поли!
Бывая в гостях у Холлиса, Гриффитс несколько раз видел его воспитанницу.
– И вы, сэр Гриффитс, тоже здесь?! – воскликнула девушка. – Погодите, я сейчас!
Поставив на настил котелок, свечу и бросив ложки, она быстро поднялась наверх. Арестанты тем временем с жадностью набросились на похлебку. Вскоре Поли вернулась. Она принесла пленникам лепешки и по большому куску вяленого мяса.