– А ведь за вами охотятся, сэр Гриффитс, и за вами тоже, милорд, – он покосился взглядом на Холлиса. – А ваше имущество, сэр Гриффитс, уже два месяца как описано и продано с аукциона! И дом ваш, и контора! А вас самих…
– Тс-с! Я плачу за вредность, – он бросил на стол еще полгинеи. – И запомни, Вильям. Если кто-нибудь пронюхает, что мы здесь, кровь и сало вытекут из твоего брюха так же легко, как пиво из этой кружки!
Гриффитс по-матросски опрокинул кружку себе в глотку и залпом выпил.
– Проводи нас и принеси поесть.
– Хорошо, господа! Выходите на улицу и зайдите с черного хода. Я вас там буду ждать.
И, удаляясь, тихо проворчал себе под нос:
– Вот не было печали, никогда не думал, что придется укрывать пиратов!
Друзья вошли в комнату. Это было как раз то, что нужно – второй этаж, три кровати, окна во двор, два выхода. Когда кабатчик принес им еду, все трое спали как убитые.
Постояльцы проспали до позднего утра. Проснувшись, они позавтракали вчерашним ужином и обсудили план дальнейших действий.
– Прежде всего, нам нужна нормальная одежда, – сказал Холлис. – В этих матросских костюмчиках шляться ночью по городу нельзя. Нас схватят стражники и отволокут в порт выяснять, с какого корабля мы удрали. Ладно, это я возьму на себя, заодно разведаю, что творится в городе. Ждите меня к вечеру и никуда отсюда без меня не выходите.
– Будь осторожен, – напутствовали его друзья.
Холлис отсутствовал более восьми часов, его компаньоны уже начали волноваться. Они вздрагивали, когда кто-нибудь проходил по коридору, грохоча сапогами. Их одолевали страшные мысли: вдруг Холлис уже схвачен, и стражники пришли арестовывать их. А у них даже не было никакого оружия, чтобы оказать сопротивление.
Холлис вернулся поздним вечером, когда за окном было совсем темно. Он притащил с собой объемистый мешок. Свое долгое отсутствие он объяснил тем, что обнаружил за собой слежку и вынужден был дожидаться темноты. Холлис вывалил из мешка на свою кровать ворох вещей: верхнюю одежду, две шелковые сорочки с кружевными рукавами, две пары панталон, чулки, галстуки, подвязки, два парика и две шляпы. Сам он уже был облачен в светло-зеленый расшитый золотом камзол, из-под которого виднелась белая шелковая сорочка, и в панталоны. На голове его сидел напудренный парик,
Дейку он рекомендовал надеть кремовый жюстокор, а поверх него черный накидной плащ, а Гриффитсу – красный брандевур. Но жизнь внесла свои коррективы: на Дейка не налезал узкий жюстокор, и они с Гриффитсрм поменялись одеждой. Шляпу Гриффитс тоже выбрал не ту, на которую указал Холлис. Это вызвало недовольство последнего, но когда Дейк спросил, какая, мол, разница, кто во что одет, Холлис не смог убедительно аргументировать.
Шпагу удалость достать пока лишь одну. Холлис присвоил ее себе, но пообещал, что скоро и его друзья тоже будут при шпагах. А пока в качестве личного оружия он выдал своим товарищам по пистолету. Теперь, когда все трое были облачены по-джентльменски в цивильную одежду, можно отправляться на дело:
– Ну что, – обратился Гриффитс к Холлису. – Кому мы нанесем визит в первую очередь? Олуэн?
– Почему Олуэн? – удивился Холлис. – Я хотел первым делом расправиться с Мэтью.
– Зачем? Ведь это Олуэн утащила алмаз.
– А Мэтью причастен к доносу на нас. Ты что, не помнишь, когда капитан «Виктории» развернул свиток, его подпись красовалась первой. Впрочем, ладно, как хочешь. Пошли сначала к Олуэн.
Покинув теплую комнату в таверне, они вышли на прохладную осеннюю сырость. Моросил дождь. В свете масляных фонарей блестели мокрые булыжники мостовой. Стараясь не привлекать к себе внимания, друзья добрались до дома Олуэн. Но мисс Уордли дома не оказалось – в окнах было темно, на стук в дверь никто не отвечал.
– Вот чертова кукушка! – возмутился Холлис. – Куда же она подевалась?
– Быть может, она у Мэри? – предположил Гриффитс. – Или еще у какой подруги.
– Боюсь, друзья мои, – высказал свою догадку Дейк, – что если она, как вы полагаете, завладела алмазом, то искать ее надо очень далеко.
– Нет! Этого не может быть! – воскликнул Холлис, и с досады еще сильнее стал колотить молоточком в дверь. – Спит, наверное.
– Что вы стучите, джентльмены?! – раздался голос из дома напротив.
В распахнутое окно за ними наблюдала пожилая женщина с длинным, чуть загнутым носом и кудрявыми седыми волосами.
– Если вы к леди Олуэн, таки ее нет. Она гостит у своей тетушки и должна вернуться не раньше послезавтра. Это я точно знаю, как то, что Исаак сын Авраама, потому что она сама оставила мне ключ и просила поливать в ее доме цветы. И вообще, как вы полагаете, джентльмены, прилично ли стучаться к одинокой даме в восемь часов вечера?