После покупки корабля, Холлис получил королевский патент на каперство. Но смириться с мыслью о необходимости делиться добычей с Вильгельмом III, пусть даже в форме налога, лорд Холлис решительно не хотел, ведь этот налог составлял, порой, чуть ли не половину награбленного. Немалые долги сделали его очень расчетливым и жадным до денег, он решил стать «морским псом», вольным охотником. Этому решению способствовал и стратегический расчет. Дело в том, что грабить вражеские французские суда было не очень интересно. Более лакомый кусок представляли корабли союзников – испанские галеоны, перевозящие какао, табак и, главное, золото и серебро из Южно-американских колоний. Такими же приятными на вкус были и торговые суда соотечественников. А поэтому, гораздо интереснее, с коммерческой точки зрения, быть вольным пиратом, нежели капером.
Единственные люди, с которыми Холлис мог и желал поделиться добычей, так это со своими друзьями. Все они, и миссис Эмили Джоус, урожденная мисс Гриффитс, и ее брат Винсент Гриффитс, и Гарри Мэтью, и лорд Джеймс Уолтерс уже многие годы были друзьями Оскара. Он собрал их на борту только что купленного корабля и предложил вместе поразбойничать на море. Все они были еще достаточно молодыми и безрассудными людьми, и такой способ поправить свое финансовое положение показался им очень экстравагантным, романтичным, в какой-то степени интересным и даже привлекательным.
– Чтобы никто не догадался о наших намерениях, – заявил тогда друзьям Холлис, – мы должны закамуфлировать нашу пиратскую вылазку под увеселительное морское путешествие. Нам надо изображать развлекающуюся молодежь. А для этого на борту необходимы еще две, а лучше – три дамы.
– Не много ли? – усомнился Мэтью. – Женщины на корабле…
– Ерунда, – отрезал Холлис. – Когда на борту боевого корабля несколько знатных леди, любому портовому писарю будет ясно, что пушки нужны исключительно для охраны их чести.
– Сорок пушек? – усомнился Уолтерс. – Не многовато ли для чести?
– Достаточно. Если вдруг на честь наших дам будут покушаться Карибские флибустьеры.
Так в компании появились еще три женщины: невеста Уолтерса Джулия Гарлей, подруга леди Эмили мисс Олуэн Уордли, не первый год имевшая виды на ее брата, и подружка Олуэн баронесса леди Мэри Дэлилай, за которой уже несколько месяцев абсолютно безуспешно ухаживал Винсент Гриффитс.
Восемнадцатилетнюю Мэри можно было вполне назвать красавицей. Она обладала стройненькой фигуркой, милым личиком, густыми каштановыми волосами и огромными карими глазами. Девушка недавно осиротела и отправилась в круиз, чтобы развеяться и сменить обстановку. Ее опекуны, пожилая супружеская пара, возражать не стали из меркантильных соображений. Ведь морские путешествия всегда связаны с риском, а в случае гибели воспитанницы, они полноправно вступают во владение ее собственностью. Надо сказать, узнав об истинной цели мероприятия, Мэри совсем не была обескуражена.
Отплытие запланировали на конец февраля 1693 года. Для начала было решено отправиться в Кейптаун, сменить порт приписки, а заодно название корабля и его владельца, чтобы запутать свои следы в судовых книгах, набрать по возможности новую команду, состоящую из головорезов и отправиться на охоту за торговыми судами. Нарушать условия каперства было, безусловно, рискованно. Теряя законные права, капер становился пиратом и, согласно закону, экипаж, владелец судна и все, кто во время плавания находились на борту, могли быть приговорены к тюремному заключению и даже к повешению. Но для азартных молодых людей, тем более новичков, не сделавших в жизни еще ни одной пиратской вылазки, все это представлялось весьма абстрактно, эфемерно, романтично и даже забавно. В Кейптауне владельцем корабля стала леди Эмили Джоус, у судна появилось новое имя «Кассиопея», и отправилось оно якобы в кругосветное увеселительное путешествие.
Допив кофе, Винсент Гриффитс тоже покинул кают-компанию. За ним вышел и Оскар Холлис, он уединился в своей каюте. Дамы же остались коротать время за карточной игрой.
Гриффитс первым делом поднялся на капитанский мостик удостовериться, каким курсом идет корабль и напомнил Гарри Мэтью, что скоро надо будет сделать поворот, после чего спустился на палубу, встал у правого борта и приложил к глазу подзорную трубу. К нему подошел Джеймс Уолтерс.
– Ну как там?
– Пока пусто, – Винсент Гриффитс сложил трубу.