Гриффитс еще глотнул из бутылки.
– Эмми сказала, что тоже подписала эту бумагу. Более того, она нарисовала наши портреты для опознания. Она плакала, просила прощения, ведь она полагала, что Посланник Небес находится у нас, что мы всех обманули и этот донос – единственный способ вернуть алмаз, иначе мы продадим его в Америке. И что, мол, у нее имелся некий план нашего освобождения, когда «Виктория» окажется на подходе к Лондону. Она, дескать, и пыталась осуществить свой замысел, но нас на корабле не оказалось…
– Все остальные тоже думали, что Посланник у нас, – не то спросил, не то констатировал Холлис.
– Кто-то считал, что у нас, кто-то думал, что он пропал бесследно. А все вместе они просто хотели нам отомстить за его пропажу. А получилось так, что отомстили всем мы.
– Но откуда они узнали про Дейка и «Морского монаха»?
– Якобы им сказала Мэри.
– Мэри? Вот зараза… То есть, я хотел сказать, этого не может быть! Она не могла знать об этом!
– Какая разница. Все равно завтра она будет мертва.
– Мэри?
– Ну да. Мы же решили наказать всех, кто нас предал. В живых осталась одна только Мэри. Почему она должна быть исключением?
– И ты убьешь любимую женщину?
– Если я убил родную сестру, почему я не могу убить любимую женщину? Да, я люблю ее, но я должен отплатить ей за коварство!
– Ты прав. Хорошо. Завтра мы рассчитаемся с Мэри! А теперь спать.
– Спать, так спать, – зевая, согласился Гриффитс.
Голос у него был совсем уже пьяный. Он отпил еще глоток из бутылки, задул свечу и, не раздеваясь, повалился на кровать. Холлис тоже лег и сделал вид, что спит. На самом деле он зорко следил за Гриффитсом в темноте. Когда Гриффитс захрапел, он приподнялся на кровати, и его рука потянулась к большому пиратскому ножу, который лежал на столе. В это время Гриффитс перестал храпеть и приподнял голову. Он нащупал рукой бутылку, глотнул из нее и, поставив бутылку на место, снова захрапел.
Холлис выждал немного, взял нож и сделал шаг к кровати Гриффитса. Тот опять приподнялся, а Холлис быстро юркнул в свою постель. Гриффитс сел на кровати, приложился к бутылке и запел вполголоса матросскую песню. Так продолжалось всю оставшуюся ночь. Лишь только Холлису удавалось подкрасться к спящему Гриффитсу, как тот просыпался, прикладывался к бутылке и начинал горланить песню. Перед рассветом Холлис уснул. Он не знал, что в бутылке из-под бренди, к которой всю ночь прикладывался Гриффитс, был просто чай.
Глава 5
Убедившись, что Холлис спит, Гриффитс прихватил его пистолет и по черной лестнице спустился на задний двор. Поеживаясь от предрассветного холода, он вышел на улицу. Часы на башне пробили шесть раз. Осеннее солнце все еще продолжало крепко спать за горизонтом – лишь узкая полоска светлеющего небосвода предвещала его неизбежное пробуждение. Возле таверны у коновязи Гриффитс заметил привязанную лошадь. Очевидно, ее оставил запоздалый посетитель, который принял лишнего и продремал всю ночь за столиком, уткнувшись лицом в миску с какой-нибудь снедью.
– Что ж, приятель, – вслух произнес Гриффитс, отвязывая коня. – Когда проспишься, придется тебе отправляться домой пешком.
Сев в седло, Гриффитс выскочил из города и рысью направился вверх по горной дороге в Вудшир туда, где в стороне от поселений был расположен пансион благородных девиц «Незабудка», а рядом с ним – небольшой особнячок в котором проживала хозяйка этого пансиона.
Конюх, почему-то, не вышел к Гриффитсу и не принял у него коня. Гриффитс привязал его к балясине крыльца. Экономка Мэри, миссис Дюк, вышла навстречу и заулыбалась деланно-приветливой улыбкой. Она отрывисто заговорила, словно на ходу вспоминая заранее заученные фразы:
– А, здравствуйте, сэр Гриффитс! Как давно вас не было видно! Я очень рада вас видеть! А мисс Дэлилай куда-то вышла. Наверное, по делам. Может быть, у нее урок. Или проверяет классы в пансионе. Или учителей, она не сказала. Но она должна вот-вот вернуться. Подождите ее. Она скоро будет.
Миссис Дюк распахнула перед ним дверь и проводила в гостиную. Гриффитс присел на диван, накрытый белым чехлом. Почему? Почему диван и кресла накрыты чехлами? Чехлом от пыли была накрыта и люстра. Зачем? И вообще, в гостиной царила какая-то нежилая, слишком уж стерильно-чистая обстановка. Конечно, Мэри живет одна и редко принимает гостей, а время в основном проводит или в столовой за едой, или в библиотеке за книгой, или в своей спальне. Но обычно даже в малопосещаемой комнате всегда есть следы пребывания хозяев – оставленные вещи, сдвинутая мебель. И вообще, во время их с Холлисом последнего посещения хозяйки этого дома пять месяцев назад, на мебели и на люстре в гостиной не было чехлов.