Холлис сделал движение, чтобы выбить ногой у Эмили пистолет, направленный в него, но не успел – два выстрела прозвучали одновременно. Эмили не стала произносить угроз и приговоров, она выстрелила сразу, пока у противников не прошел испуг, а у нее самой не пропал решительный настрой.
Кучер, услышав выстрелы, остановил лошадей и соскочил с козел, чтобы заглянуть в карету и узнать, что там произошло. Но Эмили успела перезарядить один из пистолетов и разрядила его в кучера.
Оставив на дороге три трупа – Мэри, Оскара и несчастного возницы, – она повернула лошадей и умчалась обратно в Шербур. Карету она бросила, не въезжая в город. Из любви к животным, она распрягла лошадей и отправила их пастись на луг, а сама пешком добралась до порта и села на первое же судно, отходившее в Англию. Из вещей убитых она захватила с собой только ридикюль Мэри. Когда корабль находился над самым глубоким местом Ла-Манша, Эмили, заглянув в ридикюль, усмехнулась, потом достала что-то из него, размахнулась и бросила тяжелую вещицу за борт.
– Нет больше Посланника Небес, – прошептала она и отправилась подремать в свою каюту до прибытия в Портсмут.
За несколько дней до этого, в тот вечер, когда Гриффитс отправился убивать свою сестру, он уже имел в голове четко обдуманный план. Он только что понял то, что Холлис нагло подставил его, заставив принимать участие в убийствах общих друзей. Он уже не сомневался, что Посланник Небес находится у Мэри, а Холлис просто-напросто стремится избавиться от совладельцев. После Эмили настанет черед и его, Гриффитса, а потом уж как они договорятся с Мэри – одному Богу известно.
Эмили была взволнована приходом брата. Она проводила его в мансарду, где у них состоялся такой разговор:
– Я подозревала, что вы с Оскаром в городе. И я знала, что ты придешь ко мне. Я сама хотела встретиться с тобой, но не знала, где тебя разыскать. Вы прячетесь у Оскара? У Мэри?
– Нет, мы нигде не прячемся. Мы живем в портовой таверне.
– Что за чертовщину вы тут творите? В городе ходят ужасные слухи, все приплетают сюда нечистую силу. Скоро во всем графстве перестанут растапливать камины и варить в кастрюлях. Это вы убили Мэтью?
– Да.
– И еще Уолтерса, и Олуэн?
– Да.
– Зачем?
– Они предали нас. И ты, кстати, тоже. Вы написали донос, что мы – пираты, что мы похитили алмаз, предназначенный в подарок королеве!
– Прости, Винсент, но я сейчас тебе все объясню!
В мастерской Эмили, где происходил разговор, на окнах не было занавесок. Гриффитс встал спиной к тому окну, которое выходило на растущий перед домом вяз. Он был на сто процентов уверен, что Оскар наблюдает за ними с этого вяза.
– Эмили, – сказал он тихо. – Старайся поменьше артикулировать. Холлис наверняка следит за нами. Я не уверен, может ли он понимать речь по губам, но береженого, как говорится… Ты понимаешь. А еще лучше, оставь этот рассказ на потом. Я тебе верю, можешь не оправдываться. Но я должен тебя убить.
– Убить?! – воскликнула она. – Хорошенькая новость!
– Понарошку, глупая! Сейчас я выстрелю. Заряд холостой. Ты падай. Потом я выволоку тебя за дверь.
– Погоди, – не открывая рта, процедила она. – Говори еще что-нибудь. Я потихоньку возьму баночку с красной краской. Для убедительности.
Гриффитс начал кричать:
– Ты была в числе предателей! Вы сговорились погубить нас! Поэтому я пришел, чтобы расправиться с тобой и свершить наказание! Ты умрешь!
– Ну, стреляй! Стреляй, подлая душа, если у тебя хватит смелости! – громко крикнула Эмили.
Гриффитс выстрелил. Эмили прижала к груди руки и раздавила пузырек с краской. Потом она закачалась и упала. На выстрел прибежала горничная, закричав, закрыла лицо руками. Гриффитс вытолкал ее за дверь, потом разыскал мешок, надел его на сестру и вытащил ее на лестничный марш.
– Вставай, – сказал он. – Успокой горничную и скажи ей, пусть с криками бежит по улице и приведет сюда стражников. Дадите им на бутылку вина за ложный вызов, скажете, что, мол, надо было кое-кого разыграть.
Сам он тем временем натолкал в мешок всякого тряпья и дров от камина, взвалил мешок на плечо и вышел на улицу…
Эмили, засыпая в каюте, еще раз улыбнулась, припомнив эту историю. К вечеру следующего дня она добралась до Плимута и устало вошла в свой дом. Сидя у камина, ее поджидали Бэтти и Гриффитс.
– Ну, как? – в один голос спросили они оба.
– Все нормально. Их больше нет. Я убила их сразу, пока еще во мне кипела злость. Если бы я помедлила, стала бы произносить обвинения и угрозы, они бы сумели вымолить пощаду. Но я решила не говорить ничего, а сразу стрелять.