Между тем обстановка в помещении начала стремительно меняться. Сидящие ближе всех к выходу, повскакивали и бросились к двери. Около неё образовалась давка. Донеслись громкие вопли, в воздухе замелькали кулаки и началась самая настоящая потасовка, которую Дакк не раз видел на ночных улицах Риганы, среди находящихся на взводе и выясняющих отношения членов каких-либо кланов.
Принесший весть о наезднике гуманоид, видимо увидев стоящего с поднятым катраном Дакка и видимо, узнав его, ещё больше замахал руками, скорее всего, пытаясь быстро остановился, но это ему не удавалось и в конце-концов, плюхнувшись на пол, он отчаянно заработал ногами и отталкиваясь от пола, заскользил на заднице назад. Его рот застыл в немом крике, беззрачковые глаза, расширившись до невообразимых размеров, казалось, занимали, теперь, половину его лица.
Стоявшие перед Дакком гуманоиды, попятились, повернув руки ладонями друг к другу и соединив их, непрерывно махали этой связкой перед собой, видимо в каком-то местном знаке внимания.
Сбоку от Дакка раздался шум. Он скосил взгляд в ту сторону – из-за стола, громко кряхтя, пытался выбраться, огромный, невообразимо толстый гуманоид, не сводя своих беззрачковых глаз с Дакка, но видимо увидев, что тот смотрит на него, замер и будто окаменел, с идиотским выражением на лице, вызвав у Дакка невольную усмешку. Он вытянул в сторону толстяка руку с катраном.
Видимо решив, что его собираются убить, толстяк, вдруг затрясся, словно в него сунули вибратор и опустившись на колени, ткнулся головой в пол.
– Мне нужна еда. – Негромко произнес Дакк несколько отрывистых фраз.
Подняв голову, толстяк уставился в Дакка своими черными беззрачковыми глазами.
Не понял. Мелькнула у Дакка досадная мысль.
– Еда.
Он махнул рукой в сторону своего рта, желая понятным жестом подтвердить свою просьбу, но увидев зажатый в ней обломок лоанхора, бросил его на стол и повторил жест, делая его более выразительным.
Но по окаменевшему лицу толстяка понять что-либо было совершенно невозможно, он так и не сдвинулся с места, словно, действительно, окаменел.
Мысленно отпустив в его адрес несколько нелестных слов из лексикона зевсов, Дакк решил сам найти здесь еду. Сунув катран в чехол и будто забыв о том, что только что здесь произошло, он направился к проходу который сейчас загораживал толстяк и с трудом протиснувшись мимом него, оказался по другую сторону большого каменного стола.
За столом стояли несколько высоких камней с выдолбленной серединой, видимо служившие емкостями, из которых доносились будоражащие аппетит запахи. Сунув руку в первую же каменную емкость, Дакк достал из него какой-то теплый серый кусок и не раздумывая, поднес ко рту. Его зубы, словно по своей воле, тут же вонзились в кусок и отхватив его немалую часть, он принялся быстро разжевывать оказавшуюся во рту пищу. Скорее всего это было мясо, напоминающее то, которое он обжаривал на своем костре в пещере, только посыпанное какими-то специями.
Быстро расправившись в куском мяса, Дакк вновь протянул руку к этому же камню, но, вдруг, опустил её и повернувшись в сторону толстяка, вошел в его информационное поле.
К его досаде, информационных образов в голове толстяка оказалось не много, да и те, в основном, показывали лишь это помещение, стол рядом с которым он сейчас находился, лица местных гуманоидов, да площадь, на которой стояло это здание. Несколько раз среди образов мелькнула огромная птица, но рассмотреть её детально, как Дакк ни старался, не удалось. Он попытался проникнуть вглубь информационного поля толстяка, но тот, вдруг, повалился на пол и задергался в неприятной агонии. Состроив гримасу отвращения, Дакк покинул его информационное поле и покрутил головой, осматривая помещение.
В нем уже никого не осталось, не считая распростертых на полу, толстяка; того гуманоида, который ткнулся грудью в его катран; и того бармена, который отобрал у него кружку, который неподвижно лежал меж каменных емкостей.
Толстяк уже не дергался, а лежа на животе, молча смотрел на Дакка, приподняв голову и уставившись в него своими большими темными глазами.
– Вставай! – Дакк махнул рукой снизу вверх, жестом подкрепляя свои слова.
Толстяк заворочался и продолжая смотреть на Дакка, медленно и неуклюже поднялся. Его шатнуло и чтобы не упасть он обеими руками ухватился за стол.