– Расскажите мне снова эту историю.
– Сейчас у меня нет на это времени, Габриэль. У меня в половине одиннадцатого встреча в галерее.
– Отмените встречу, Джулиан. Расскажите мне про эту картину.
Ишервуд прошел по пешеходному мосту через озеро и направился к своей галерее в Сент-Джеймсе. Габриэль, глубже засунув руки в карманы пальто, следовал за ним.
– Когда-нибудь чистили его?
– Винсента? Никогда.
– Что вы знаете о его последних днях?
– Я полагаю, примерно то же, что знают все.
– Чепуха, Габриэль. Не пытайтесь валять со мной дурака. Ведь у вас мозг словно словарь по искусству Грова.
– Это произошло летом тысяча восемьсот девяностого года, верно?
Ишервуд по-профессорски кивнул.
– Продолжайте, пожалуйста.
– Выйдя из психиатрической больницы в Сан-Реми, Винсент поехал в Париж повидать Тео и Жоанну. Он посетил несколько галерей и выставок и зашел в магазин для художников отца Танги проверить полотна, которые он оставил там на хранение. Через три дня он почувствовал, что ему не по себе, и сел в поезд, шедший в Овер-сюр-Уаз, что приблизительно в двадцати милях от Парижа. Винсент считал, что Овер, спокойная провинция, будет для него идеальным местом, где он сможет работать недалеко от Тео, его финансовым и эмоциональным якорем спасения. Он снял комнату над «Кафе Раву» и отдал себя в руки доктора Поля Гаше.
Габриэль взял Ишервуда под руку, и они вместе перебежали через Молл перед остановившимся транспортом и вышли на Марлбороу-роуд.
– Он тотчас начал писать. Его стиль, как и настроение, стал спокойнее и мягче. Смятение и резкость, характерные для большинства его работ, созданных в Сан-Реми и Арле, исчезли. Кроме того, он невероятно много сотворил. За два месяца, что Винсент пробыл в Овере, он написал больше восьмидесяти картин. По картине в день. А в некоторые дни – по две.
Они свернули на Кинг-стрит. Габриэль вдруг остановился. Впереди них, ко входу в здание аукциона Кристи, направлялся Оливер Дамблби. Ишервуд резко свернул на Бюри-стрит и продолжил рассказ Габриэля:
– Когда Винсент не сидел за мольбертом, его обычно можно было найти в своей комнате над «Кафе Раву» или в доме Гаше. Гаше был вдовцом с двумя детьми – мальчиком пятнадцати лет и девочкой, которой, пока Винсент находился в Овере, исполнился двадцать один год.
– Маргарита.
Ишервуд кивнул.
– Она была хорошенькая и по уши влюблена в Винсента. Она согласилась позировать ему… к сожалению, без разрешения отца. Винсент написал ее в белом платье – в саду при доме.
– «Маргарита Гаше в саду», – сказал Габриэль.
– А отец, когда узнал об этом, пришел в ярость.
– Но она снова позировала Винсенту.
– Верно, – сказал Ишервуд. – Вторая картина называется «Маргарита Гаше за роялем». Она появляется также в «Подлеске с двумя фигурами», работе глубоко символической, которую некоторые историки искусства считают предсказанием Винсентом собственной смерти. А я считаю, что это Винсент с Маргаритой идут по проходу в церкви – это предсказание свадьбы.
– Но есть ведь еще и четвертая картина с Маргаритой?
– «Маргарита Гаше у своего туалетного стола», – сказал Ишервуд. – Это наилучшая из всей серии. Лишь горстка людей видела ее или просто знают, что она существует. Винсент написал ее за несколько дней до смерти. А потом она исчезла.
Они прошли по Дьюк-стрит, затем по узкой улочке вышли в обнесенный кирпичом квадрат, именуемый Мейсонс-Ярд. Галерея Ишервуда занимала старый викторианский склад в дальнем углу, втиснутый между конторой небольшой греческой транспортной компании и кабачком, неизменно набитым хорошенькими секретаршами, приезжающими на мотороллерах. Ишервуд пошел было через двор в направлении галереи, но Габриэль схватил его за отворот пальто и потянул в противоположном направлении. Пока они шли по периметру двора в холодной тени, Ишервуд рассказывал о смерти Винсента:
– Вечером двадцать седьмого июля Винсент вернулся в «Кафе Раву», явно страдая от боли, и стал с трудом подниматься к себе. Мадам Раву пошла за ним и обнаружила, что он ранен. Она послала за доктором. Доктором был, конечно, сам Гаше. Он решил оставить пулю в животе Винсента и вызвал Тео в Овер. Когда Тео приехал на другое утро, он обнаружил Винсента в постели – тот сидел и курил трубку. Через некоторое время Винсент умер.