– Не говори глупостей. Ты самый подходящий человек для этого места. Будешь моим начальником, Узи.
– Вашим начальником? Прошу вас… Никто вам не начальник. Один только Старик. – Внезапно лицо Навота стало серьезным. – Как он, кстати? Я слышал, дела неважнецкие.
– Он выкарабкается, – заверил его Габриэль.
Они замолчали, так как к столику подошел официант и стал убирать посуду. Когда он ушел, Габриэль передал Навоту папку, и тот положил ее обратно в портфель.
– Так как вы собираетесь разыграть спектакль с Ханной Вайнберг?
– Я собираюсь просить ее отдать картину стоимостью восемьдесят миллионов долларов. Мне придется сказать ей правду… или по крайней мере версию правды. А затем займемся вытекающими отсюда мерами безопасности.
– А какой вы выбираете подход? Потанцуете немного или прямиком на отстрел?
– Я не танцую, Узи. У меня никогда не было времени танцевать.
– По крайней мере вам не трудно будет убедить ее в том, кто вы на самом деле. Благодаря французской службе безопасности все в Париже знают ваше имя и ваше лицо. Когда вы хотите начать?
– Сегодня вечером.
– В таком случае удачи вам.
Навот посмотрел в окно. Габриэль проследил за его взглядом и увидел женщину-брюнетку, шедшую под зонтом по рю де Розье. Ни слова не говоря, он встал и направился к двери.
– Не волнуйтесь, Габриэль, – пробормотал себе под нос Навот. – Я расплачусь.
В конце улицы она свернула налево и исчезла. Габриэль остановился на углу, глядя на ортодоксальных евреев в черных пальто, спешивших в большую синагогу на вечернюю молитву. Затем он посмотрел вдоль рю Павэ и увидел силуэт Ханны Вайнберг, растворявшийся в тени. Она остановилась у дверей многоквартирного дома и стала искать в сумке ключ. Габриэль устремился к ней по тротуару и остановился в нескольких шагах от нее – ее рука как раз протянулась к замку.
– Мадемуазель Вайнберг?
Она повернулась и спокойно посмотрела на него в темноте. Глаза были спокойные и умные. Если она и испугалась его, то ничем этого не показала.
– Вы Ханна Вайнберг, верно?
– Что вам угодно, мсье?
– Мне нужна ваша помощь, – сказал Габриэль. – Я подумал, не могли бы мы поговорить наедине.
– Мы с вами знакомы, мсье?
– Нет, – сказал Габриэль.
– Тогда как же я могу помочь вам?
– Будет лучше, если мы поговорим об этом наедине, мадемуазель.
– Не в моей привычке ходить в какие-либо места с незнакомцами, мсье. Так что извините.
Она отвернулась и снова поднесла ключ к замку.
– Речь пойдет о вашей картине, мадемуазель Вайнберг. Мне необходимо поговорить с вами о Ван Гоге.
Она замерла и снова посмотрела на него. Взгляд был по-прежнему безмятежный.
– Мне жаль разочаровывать вас, мсье, но у меня нет Ван Гога. Если вы хотите посмотреть картины Винсента, я советую вам посетить Музей Д'Орсей.
И она отвела взгляд.
– «Маргарита Гаше у своего туалетного стола», – спокойно произнес Габриэль. – Она была куплена вашим дедом у вдовы Тео Ван Гога Жоанны и подарена на день рождения вашей бабушке. Ваша бабушка немного походила на мадемуазель Гаше. Когда вы были маленькой, картина висела в вашей спальне. Желаете, чтобы я продолжил?
Ее самообладание исчезло. После изумленного молчания она заговорила неожиданно горячо:
– Откуда вам известно про картину?
– Я не могу этого сказать.
– Конечно, нет. – Она произнесла это как оскорбление. – Отец всегда предупреждал меня, что когда-нибудь алчный француз – торговец живописью попытается забрать у меня картину. Она не продается, и если когда-нибудь она пропадет, я непременно дам полиции ваше описание.
– Я не торговец живописью… и не француз.
– Так кто же вы? – спросила она. – И зачем вам понадобилась моя картина?
Глава 15 Марэ, Париж
Двор был пустой и темный – свет падал лишь из окон квартир на верхних этажах. Они молча пересекли двор и вошли в вестибюль, где их ждала старомодная кабина лифта. Ханна пошла вверх по широким ступеням и привела Габриэля на четвертый этаж. На площадке было две массивных двери красного дерева. На двери справа не было дощечки с фамилией. Она открыла ее и впустила Габриэля в квартиру. Он отметил, что она набрала код на кнопочной панели, прежде чем включить свет. Ханна Вайнберг, решил он, умеет хранить тайны.