— Любовь Наумовна приучила, — с гордостью ответила она. — У нас там как в институте благородных девиц, все книги читают и вежливые. Но, если хочешь, буду на ты.
При этом она даже чуть-чуть покраснела.
Я попрощался и вышел. Странная картина. Вот девки, причём, зэчки, из колонии, то есть, антисоциальные. А с ними надзирательница, которая как-то власть удержала, а они её почему-то до сих пор как мать воспринимают. И выбраться не могут, некуда. После катастрофы не пустились во все тяжкие, хотя с таким количеством свободных мужиков даже подобие приличий сохранить сложно. Организовали подобие коммуны. И мужики в гости ходят. Кстати, надо будет навестить. Выясню только сначала, чем сегодня заниматься буду.
Отправился к Рогову, но того на месте не оказалось, бегал куда-то по делам.
— Сядь, подожди, — предложил Петрович, указывая на стул. — А чего хотел-то?
— Да ничего особенного, только узнать, что делать. Состояние у меня нормальное, могу делом заняться.
— Давай так, сегодня больших дел не планировали, потому иди в конец коридора, там спуск на уровень ниже, а там котельная, точнее, электростанция. Там сегодня один человек в смене, тяжко ему, помоги. А ближе к вечеру ко мне возвращайся, посидим над железом, поможешь кое-чем, да и ствол тебе нужно подыскать. Обрез-то свой ты пролюбил.
— Точно, — я и не вспомнил про него. Видимо, выпал, когда я возвращался. Когда с трубы падал, не потерял, а тут выпал. Впрочем, насколько понимаю, гладких стволов на базе навалом.
Я отправился в котельную. Там в самом деле работал один человек — тот самый Коля, с которым мы участвовали в первом походе. Если в тот раз он был одет в подобие военной формы, то теперь на нём был всё тот же брезентовый прикид сварщика или сталевара, в котором он старательно закидывал топливо в топку.
— Здорово, — крикнул я, стараясь перекричать гудение аппарата. — Меня тебе в помощь определили.
— Смотри, — он отставил лопату и стал объяснять. — Есть уголь, есть дрова, — уголь хранился в огромном жестяном ящике, а дрова были сложены в две поленницы у стен, — уголь лучше, но его мало. Печь должна топиться всё время, давление не должно падать ниже… — он постучал по манометру, — вот этой отметки.
Цифры на шкале были почти неразличимы, поэтому нужное давление было отмечено царапиной на стекле.
— Короче, добей до полного, — он указал на пылающую топку, — потом можно отдохнуть. Оденься только, а то искры летят.
Я сбросил верхнюю часть формы, натянул брезент, какового на гвоздях вдоль стены висело комплектов шесть, после чего начал кормить аппарат. Попутно изучал устройство. Генератор, понятно, мне не видно, а вот остальное стоит запомнить. Топка прямоугольной формы, колосник, снизу поддув, кстати, поддув интересный. Вроде бы, от электричества работает, а рядом ручка есть, вроде кривого стартера.
— Это чтобы в самом начале разогнать, — объяснил Коля, затягиваясь самокруткой. — Ну, или просто горение ускорить. А вот это, — он указал на приземистые тележки внизу, — чтобы золу вывозить.
— А куда вывозят? — спросил я, отправляя в топку кусок сухой доски, вообще, дрова были большей частью не из расколотых чурок, а из ненужного деревянного хлама, даже обломки мебели попадались.
— Поначалу на огород вывозили, теперь куда попало, неподалёку болото было, так его засыпали.
Топка быстро забилась, пришлось остановиться. Дерево занималось медленно, поэтому я не поленился и взялся за ручку поддува. Вместо умеренного потока, в топку ворвался настоящий ураган, дрова немедленно вспыхнули, а наружу полетел пепел, от которого я поспешил ретироваться. Стрелка на манометре уверенно перевалила за отметку.
Сменился я в восемь, не особо устал, дрова горели с постоянной скоростью, а потому можно было рассчитать время, сходив в столовую на перекус, или даже подремать часок. Особенно, если кочегаров двое.
Наскоро ополоснувшись в бане (в котельной было относительно чисто, но от копоти открытые участки тела равномерно почернели, сделав меня похожим на африканца), я отправился к Петровичу в мастерскую. Рогов уже был на своём месте, сидел с телефонной трубкой в руке и с недовольным выражением на лице кого-то выслушивал. Увидев меня, он вяло кивнул и снова погрузился в беседу.
— Проходи, — сказал мне Петрович, как только я перешагнул порог мастерской. Здесь царил творческий беспорядок, два больших верстака, тиски, токарный станок, сверлильный станок, а у дальней стены стоял настоящий стол алхимика, уставленный колбами и пробирками. — Садись вот тут. Держи.