Я направился вперёд, где был небольшой просвет в колючке, а за ним имелась дверь. Маленькая дверь, явно бывшая когда-то чёрным ходом. Вздохнув, я шагнул за порог.
Глава третья
Внутри был полумрак, но в конце коридора светила тусклая электрическая лампочка. Это радует, хоть какая-то цивилизация. Там же, в конце коридора, стоял тяжёлый стол, явно утащенный из кабинета большого начальника. Хороший стол, из толстых досок, таким, если что, прикрыться можно, не всякая пуля пробьёт.
Там меня ждали. Седой не по возрасту мужик в просторной рубахе, в которую при желании можно двух таких завернуть. Он поманил меня рукой и указал на маленький раскладной стул.
— Садись, рассказывай. Давно здесь?
— Часов шесть.
— Ясно, что хотел? Хотя стой, угадаю. Ты Коростина ищешь?
— Угу, — уныло кивнул я.
— Ну, молодец, что хоть добрался.
— Я не первый?
— Я про пятерых слышал, до нас дошли двое. Их уже нет.
— А Коростина они нашли?
— Да чёрт его знает, нет, наверное. Тебя по новой форме узнать можно, хорошая форма. А карабин где взял?
— С трупа снял, так получилось.
— Ясно, оружие ставь сюда и иди к старшому. В подвал то есть. — Он указал мне на вмонтированную в стену оружейную пирамиду, где уже стояли два автомата Калашникова, в состоянии чуть лучше моего карабина. — Знакомый ствол. Вспомнить бы ещё, чей.
В подвал меня отвёл молодой пацан, лет семнадцати, что вынырнул из коридора. Ничего не говорил, просто жестом предложил следовать за ним. Мы прошли через железную дверь, и попали в бомбоубежище. Да, школа, особенно советская, — это хорошая крепость, в которой есть куда прятаться от бомбардировок. Несколько поворотов коридора, и мы оказались в большом зале, где громко работал двигатель. Пацан подошёл к массивной стальной двери и постучал особым образом.
— Открыто, — сказал оттуда недовольный голос.
Малец вцепился в ручку и с видимым трудом открыл тяжёлую дверь, так же молча указав мне внутрь. Сам остался снаружи.
— Ну, привет, — за большим столом сидел мужчина лет сорока с небольшим, опрятный, одетый в наглаженную синюю рубаху. Выглядел он, как начальник малого предприятия, смущала только кобура на ремне, в которой, судя по рукоятке, торчал револьвер системы Нагана. — Будем знакомы. Рогов моя фамилия, Борис Аристархович Рогов, начальник тутошний. Присаживайся. Рад, что ты живым добрался. Приключения по дороге были?
— Собак встретил, ещё каких-то тварей летающих, — одна бровь местного начальника приподнялась, видимо, новость тревожная.
— От собак ты ножом бы смог отбиться. Может быть, — заметил он. — А вот летуны… вас ведь без оружия отправляют.
— Оружие у меня было, — сказал я, указывая на дверь. — Сдал на входе.
— О, как! Научились передавать?
— Нет, здесь нашёл, карабин. Снял с убитого.
— А убитый?
— Не представился, — я развёл руками. — Его при мне убили. Почти. Вот это на шее было.
Я протянул ему медальон.
— Водолей, — он вздохнул. — Жалко, хороший парень был, смелый и везучий. Был. А как он погиб?
— Его двое убили, странные такие, в балахонах, морды все в татуировках…
— Где они? — перебил он меня.
— Мертвы, — сразу сказал я, а из груди местного начальника вырвался вздох облегчения. — Он их застрелил, обоих, а они его ранили. Я на выстрелы прибежал, смотрю, они мёртвые, а его уже потом по кровавому следу нашёл, он уполз, но не успел жгут наложить, кровью истёк, артерия на бедре была перебита. У него я карабин забрал и патронов немного. А потом собаки набежали, а чуть позже — крылатые.
— Ясно, — он вздохнул, потом встал, подошёл к незаметной двери в стене кабинета и постучал ногой. — Петрович!
Дверь открылась, оттуда послышался голос явно пожилого человека:
— Чего?
— Тут гость рассказывает, что Водолея писаные завалили.
Из-за двери раздалась матерная тирада, а потом снова вопрос:
— Где они?
— А он с ними вничью разошёлся, их завалил, а сам потом кровью истёк.
— Уже хорошо, давно их в наши края не заносило.
Петрович вышел из двери и присел рядом на табурет. Это был старик хорошо за шестьдесят, в рабочем комбинезоне и с руками, заляпанными машинным маслом. Ещё бодрый и с ясным взглядом, явно какой-то технический спец.
— Гриценко, — представился он, протягивая широкую мозолистую ладонь, которую ради такого даже слегка протёр тряпкой. — Ефим Петрович, инженер, оружейник, слесарь, токарь.
— Таранов Дмитрий Сергеевич, менеджер по закупкам, водитель большегруза, был.