— Что там? — Конан кивнул в сторону строений.
— Там обитает Сет, туда мы еще вернемся, а сейчас пойдем, я проведу тебя к саркофагу. Быть может, это и не слишком важно, но мне кажется, что тебе будет интересно взглянуть на него.
Они направились вдоль стены направо, туда, где вдалеке возвышалась каменная россыпь. Вскоре Конан увидел огромную, примерно в десять его ростов, арку, которую издалека принял за груду камней. Собственно, это была даже не арка, а несколько строений, прилепившихся к отвесной стене.
Два исполинских изваяния с человеческими лицами и телами зверей лежали по бокам от входа, гордо подняв головы, и киммерийцу показалось, что глаза их смотрят на пришельцев, словно спрашивая, зачем они явились сюда, имеют ли на это право. Сразу за громадными фигурами проявился выступающий вперед прямоугольник входа. Низкая треугольная крыша опиралась на два ряда столбов, первые из которых стояли снаружи, в то время как вся колоннада уходила глубоко внутрь.
— Нам сюда,— сказала Деркэто.
Они прошли между фигурами, на добрых полтора десятка локтей возвышавшимися над головой Конана, и углубились в ярко освещенный проход — светильники были скрыты в глубине, в боковых нишах за колоннами.
Киммериец внимательно смотрел по сторонам. Колонны не были сложены из отдельных деталей, как ему показалось вначале, а оказались вырублены прямо в скале — он не увидел ни одного стыка, хотя камень нес на себе отпечаток многих веков, пролетевших со времени их создания. Сколько всего их минуло с тех пор? Сто? Тысяча? Больше? Этого он не знал, но, несмотря на то что глянец и полировка давно потускнели, нигде не заметил ни малейшего признака запущенности. Наоборот, все говорило о тщательном и постоянном уходе.
— Нам наверх!
Голос Деркэто прозвучал так неожиданно, что Конан невольно вздрогнул и увидел, что они дошли до конца коридора, который, скорее, можно было назвать протянувшимся в бесконечность залом.
Теперь они поднимались по лестнице, столь широкой, что по ней смогли бы пройти выстроившиеся в ряд шесть конников.
— Я бывал в Стигии,— заявил вдруг Конан,— и видел такие изваяния, как при входе. Я думал, что они символизируют власть, могущество древних.
— Так оно и есть,— ответила Деркэто.
Она остановилась на пару ступенек выше Конана, обернулась к нему, и киммериец почувствовал, что она не играет с ним, как прежде, не пытается соблазнить, не собирается очаровывать, но ее внешность, любая из поз, каждое движение сводили его с ума. Ничего подобного не было раньше.
— Ты правильно сказал,— заметила Деркэто, и Конан нахмурился, заставляя себя слушать,— они действительно символизируют могущество. В них сосредоточена огромная власть. Эти двое — Стражи саркофага.
— От кого же они его охраняют? — спросил Конан.— Похоже, тут не слишком людно.
— От любого, кто не должен находиться рядом! — отрезала богиня, старательно не замечая его иронии.— Мы прошли мимо них только потому, что на то была воля великого Сета!
— Значит, то неведомое, что охотится за моими мыслями, не могло проникнуть внутрь? Это хорошо. Я как раз собирался спросить…
— Нет! — оборвала его богиня.— Мы не знаем кто это, и лучше не рисковать. Оставь все вопросы до завтра, тем более что мы уже пришли.
Конан огляделся: они находились, в небольшом слабо освещенном квадратном зале, посредине которого на полу покоилась огромная каменная глыба.
— Я думал, мы поднимемся внутрь пирамиды…— протянул он разочарованно.
— Что ты! — Она усмехнулась.— Ты же бывал в Нижнем Мире, мог бы догадаться, что это заняло бы не один день.
— Да нет, я вовсе не думал, что мы уже пришли,— объяснил Конан.— Я просто был уверен, что нам предстоит подниматься.
— Это ни к чему. В пирамиде есть особая комната, где сосредоточена Сила, собранная пирамидой из Тьмы Внешней, где обитают Высокие Боги. Этот зал, находящийся глубоко под землей, служит как бы ее отражением. Все здесь устроено Сетом так, что Посланец Высоких появится в этом саркофаге. Это случится тогда, когда звезды займут нужное положение, и продлится всего один краткий миг, но его хватит для того, чтобы Посланец преодолел защитный барьер и оказался тут. Как только это произойдет, канал закроется и наш мир станет, как и прежде, недоступен для' Высоких Богов.
— Но гость-то останется здесь,— задумчиво сказал Конан, разглядывая саркофаг,— и сможет совершить задуманное.
— Ты все правильно понял. Он разрушит Алтарь Митры и тем обезопасит себя, а потом уничтожит пирамиды, и наш мир вновь станет беззащитным. Что случится после этого, я не знаю.
Она постаралась заглянуть в глаза киммерийцу, но он смотрел на лежавшую в середине зала каменную глыбу, думая о чем-то своем.
— Я так понимаю,— наконец заговорил Конан,— что Посланец не может быть больше саркофага?
— Да,— кивнула богиня.— Его размеры рассчитаны на человека чуть выше и немного шире тебя в плечах. Хоть и редко, но такие встречаются. Тебя это пугает?
Она с интересом посмотрела на северянина, но в ответ он только пренебрежительно пожал плечами.
— Ничуть. Встречал я воинов и помощнее себя, с которыми справиться не составляло труда, но бывали и такие, кто значительно уступал мне и в силе, и в росте, но поединки с ними оказывались нелегкими.— Конан вспомнил монстра, созданного Незримым, и невесело покачал головой, когда представил, как его собрат выходит из гробницы.— Оружие он принесет с собой?
— Нет. Скорее всего, он воспользуется тем, что сумеет раздобыть здесь.
— Хоть это хорошо.— Он мягко взял ее за руку.— Идем назад.
— С удовольствием,— ответила Деркэто, но Конан так и не понял, что она имела в виду.
— Скажи, а что любят драконы? — вдруг спросил он, и богиня рассмеялась.
— Ты хочешь угостить его? — весело поинтересовалась она.
— Я хочу с ним подружиться,— ответил варвар.— Что здесь смешного?
— Да ничего, конечно, извини. Наоборот, я рада, что ты спросил об этом. Драконы не менее преданы хозяину, чем земные кони, но, пожалуй, поумнее. К тому же я думаю, вам предстоит еще не раз встретиться.— Она подняла руку, и в ладони ее появился кабаний окорок.— Я думаю, это вполне подойдет.
— Ты смотри! — ухмыльнулся киммериец.— У нас и вкусы сходятся. Я и сам не отказался бы от такого угощения.
— Ну вот и прекрасно! — рассмеялась богиня.
Дорога назад показалась ему короче. Впрочем, быть может, просто потому, что теперь они спускались, а не поднимались по ступеням. Пройдя мимо исполинских фигур, Конан увидел лежавшего на камнях дракона. Когда киммериец становился рядом с его головой, тот не торопясь поднялся на четырех лапах и, как показалось Конану, задумчиво посмотрел на него.
— Ну что, будем друзьями? — спросил северянин и протянул зверю окорок.
Дракон оттолкнулся передними лапами от земли и присел на хвост. Его огромное тело взметнулось вверх, длинная гибкая шея грациозно изогнулась, когтистая лапа вытянулась вперед и схватила угощение. Огромная пасть, усеянная острыми треугольными зубами, распахнулась, и Конан подумал, что свиная ляжка сейчас исчезнет в оранжевой глотке, но зверь принялся поглощать ее, отхватывая неожиданно мелкими кусочками, каждый раз с хрустом перерубая толстую кость.
Киммериец изумленно покачал головой. Глядя на него, Деркэто не выдержала и расхохоталась. Что и говорить, зрелище было и впрямь удивительным. Воспользовавшись случаем, Конан еще раз внимательно оглядел зверя, будто лишь теперь впервые увидел его. Огненно-красная чешуя словно броней закрывала его тело на спине, постепенно переходя в более мягкое желтое подбрюшье, плоскую вытянутую голову с квадратной мордой венчала пара черных завитых спиралью рогов. Конан не удержался, потрогал мерно вздымавшийся при каждом вдохе бок и едва не вздрогнул от неожиданности. Тело змея оказалось почти горячим, как будто внутри него и впрямь бушевало всесжигающее пламя, раскаляя докрасна роговые пластины спинного панциря.