Коди нашёл её с трудом, поскольку женщины-заключённые, в большинстве своём, были адали (собственно, как и мужчины), и не каждая из них ещё помнила, как её зовут.
Наконец от толпы отделилась женщина средних лет и неохотно направилась к решётке. Она с подозрением глядела на Коди помутневшими глазами.
«Она скоро ослепнет», – догадался сержант, глядя в желтые глаза, подёрнутые мутной плёнкой, как озеро льдом.
Женщина остановилась в нескольких шагах от решётки, будто опасаясь, что Коди приблизится и схватит её.
– Что вам надо? – требовательно спросила она хриплым от долгого молчания голосом.
– Мне нужно задать вам пару вопросов, – Коди протянул ей набросок. – Вы знаете этого человека?
Она глянула вскользь:
– Не-а.
– Да ну? – усмехнулся Коди. – Он член вашего клана.
Марани пожала плечами:
– И что? Я его не знаю.
– Давай я тебе помогу. Его зовут Райан.
Она нахмурилась, внимательнее взглянула на снимок:
– А! Точно! Я его не узнала. Последний раз, когда я его видела, он был ещё ребёнком.
– Ребёнком? – ошеломлённо спросил Коди. – А как давно вы уже не живёте с кланом?
– Уже пятнадцатый год, – произнесла женщина, будто гордилась этим.
– А как давно вы здесь?
– Пять лет или около того. Стоит сказать спасибо легавым, не так ли?
«Чёрт. Слишком долго для дальнейшего допроса. Марани была в тюрьме, когда Райан появился в городе. Вряд ли она знает что-либо о последних знакомых убитого.
Мне стоило об этом подумать раньше».
Коди даже в голову не пришло поинтересоваться её приговором. Ладно, перейдём к плану Б:
– Тогда может вы мне поможете в моём маленьком... исследовании?
– Исследовании? – подозрительно нахмурилась адали.
– Да. Об адали. О некоторых ваших ... культурных традициях.
Она скептически хмыкнула:
– Наших «культурных традициях»? И что, во имя Тёмного Пламени, это должно значить? Зачем ты мне надоедаешь, легавый? Кто тебя послал?
– Думаю, вы помните сержанта Изара?
«Конечно, помнит, это ведь он её сюда засадил».
– Этого предателя? – зло сплюнула Марани. – Чтоб он провалился! Он не истинный адали, он отвернулся от своего народа!
Коди ожидал подобную реакцию, но кровь всё равно прилила к щекам:
– Говорите уважительно! Изар отличный офицер.
– Что?! Да клан Заид – в большинстве своём лгуны и мошенники.
Женщина оглянулась на своих сокамерниц, будто ожидая, что кто-то не согласится.
– Может и так, – заметил Коди невозмутимо, – но его уважают больше, чем клан Азис, я не прав?
Марани холодно улыбнулась, но ничего не ответила.
– Я слышал, что у клана было много неприятностей?
– Что ты можешь об этом знать? Что может знать об адали ищейка из Департамента Полиции? Или этот болван Изар?
– Может и так, но я быстро учусь. Вы удивитесь, узнав, как много может найти ищейка, поставившая себе такую цель. Например, я знаю, что в клане Азис были колдуны.
Лицо Марани потемнело:
– Я больше не одна из них.
Она отошла на шаг от прутьев решётки:
– Что бы они не совершили, это больше не имеет ко мне никакого отношения.
– Я знаю. Они изгнали тебя, не так ли? Изар не сказал мне за что. Если подумать, он и не признался, за что ты находишься здесь.
– За убийство, – произнёс кто-то изнутри камеры. Марани обернулась, но из-за плохого зрения не могла разглядеть, кто это произнёс. Женщина снова сплюнула на пол.
– Я невиновна, – с издёвкой сообщила она Коди.
Тот пожал плечами:
– Мне всё равно.
– Тогда что вам надо? – вскрикнула внезапно она, бросаясь на прутья. – Зачем ты здесь, легавый?
Коди на мгновение опешил от этого взрыва эмоций, рука инстинктивно дёрнулась к мечу на бедре. Марани уставилась на него широкими глазами, тяжело дыша.
«Да эта женщина безумна, – понял Коди. – Если я хочу получить от неё нужную информацию, надо спрашивать напрямую».
– Я хочу знать, какой тип кхекра практикуют ваши родственники и почему.
Марани снова отошла вглубь камеры, ужас явственно читался на её лице. Повисла гнетущая тишина. Упоминание кхекра было подобным выстрелу, заставившему всех замереть.
– Что вы знаете о кхекра? – прошептала Марани.
– Знаю, что она существует. Знаю, что в ритуалах используется кровь, и с помощью кхекра создаются лекарства.
У Марани вырвался напряжённый смешок:
– Это меньшее, о чём тебе следует волноваться, легавый.
«Наконец-то мы подходим к самому главному!» Коди пытался по-прежнему говорить спокойно:
– И о чём ещё мне стоит волноваться?
– Марани, – предостерегающе окликнула её другая женщина, – то дела адали.
Марани её проигнорировала:
– То, что используется для лечения, лишь небольшая доля. Несколько капель крови или локон волос. Никому не причиняют вреда, если речь идёт о медицине. Но с помощью кхекра можно не только исцелять.
– Проклятия? – Коди постарался, чтобы в его голосе не было слышно недоверия, но ему это плохо удалось, потому что Марани хмыкнула.
– Не верите в проклятия, сержант? Тогда зачем хотите узнать о кхекра?
– Потому что не важно, во что верю я. Важно, что верит кто-то ещё, и поэтому похищает детей.
– Похищает детей? – задумчиво пробормотала Марани. – И что заставляет вас думать, что это связано с кхекра?
Коди проигнорировал этот вопрос:
– Существуют ли обряды, в которых используются дети?
Она показала Коди неприличный жест:
– Откуда мне знать? Я ведь не шаман кхекра.
– А как насчёт других видов магии? – решил зайти Коди с другой стороны. – Может есть заклинания противоположные проклятиям?
Марани хитро прищурилась:
– Приносящие пользу? Меняющие внешность и делающие привлекательнее?
Женщина хихикнула, довольная собой.
Коди не заглотил наживку:
– Допустим, мне нужны такие заклинания – приносящие пользу. Шаман смог бы мне помочь?
– Возможно, если предложите что-то стоящее. Но сейчас никто из Азис не сделает вам одолжения, после того, чего они натерпелись от кхекра. Разве что, вы их действительно сможете заинтересовать.
– От денег ещё никто не отказывался, – с иронией произнёс Коди.
Марани фыркнула:
– За небольшую услугу, возможно. Но похищение ребёнка – услуга не маленькая. Даже если вы найдёте добровольца, он будет глупцом, если всё же согласится. Ведь его изгонят, или повесят, или кое-что похуже. Например, он станет причиной падения целого клана.
Она была права. Если поймают кого-то из адали, замешанного в похищении детей, весь народ поплатится за это. Толпы линчевателей выйдут на улицы от Кенниана до Брейкенсвейла, и первой их целью будет клан Азис.
Лагерь сожгут, а людей прогонят. А клану Азис больше некуда идти. И если и было что-то, что нравилось Коди в адали, так это их преданность родным: даже если Райан и не был желанным членом клана, всё равно его сестра уверяла, что не стал бы так необдуманно рисковать.
Кроме того, сестра и её подруга упоминали, что Райана изгнали за то, что он пытался помочь людям. Он знал, что старейшины и так следят за ним, пока закрывая глаза на врачевание, но он всё равно не побоялся вызвать их гнев, а постарался совладать с засухой.
Развернуться спиной к собственному народу и сознательно навлечь беду на клан... Что-то здесь не сходилось. Райан не пошёл бы на это без дополнительного стимула.
«На кону должно стоять что-то значимое, стоящее риска», – подумал Коди.
– А что могло бы вас заставить пойти на такое, Марани?
Женщина ухмыльнулась с издёвкой:
– Всё просто, легавый. Вытащи меня отсюда – и я твоя.
Коди не узнал ничего полезного из этого разговора, а никто из заключённых больше не заговорит с ним, уж точно не о кхекра. Это слово действует на всех как заклятие молчания. И тем не менее, общение прошло плодотворно.