- Твой выбор? - эхом откликнулся Ленуар, не веря своим ушам.
- Да.
Голос Винсента был низкий и тихий, будто он доверял инспектору огромную тайну.
- Ты бросил вызов ему?
- Не совсем. Но я сделал свой выбор.
- Мне казалось, ты сказал, что действовал не по своей воле.
- Я сделал выбор, - повторил Винсент, словно самому себе. - Я решил действовать, и у меня получилось, хотя это никогда не срабатывало раньше. И я уже давно перестал пытаться.
- Ясно, - сказал Ленуар, не находя, что ответить.
Винсент снова окинул взглядом площадь. Ленуар ждал. Через несколько минут тишины инспектор произнёс:
-Может, отойдём куда-нибудь? И можешь сделать всё быстро?
На последней фразе голос предал его и сорвался. Больше всего Ленуар хотел наконец покончить со всем.
Винсент покачал головой, и на мгновение Ленуару показалось, что это было ответом на его вопрос, после чего Винсент сказал:
- Он больше не жаждет твой смерти.
Ленуар уставился на него, он был уверен, что ослышался:
- Что ты сказал?
- Ты больше не отмечен, -не стал вдаваться в подробности Винсент.
Его выражение снова стало непроницаемым, в глазах отражалась площадь без единого намёка на что-то человеческие внутри них.
Ленуар взглянул на лицо, которое на протяжении десятилетия преследовало его в ночных кошмарах, и впервые не нашел причин для страха. Как и причин для радости. Он был слишком ошеломлен, вымотан для того чтобы радоваться. Все, что он мог сделать, это кивнуть, давая понять, что он понял слова Винсента. Этого, казалось, было достаточно. Винсент поднялся на ноги.
- Мы еще увидимся? - неожиданно для самого себя спросил Ленуар.
Губы Винсента изогнулись, образовав нечто наподобие улыбки:
- Будем надеяться, что нет.
Ленуар открыл рот, чтобы поблагодарить его, но дух уже исчез. Мгновение Ленуар сидел ошеломлённый. А потом его начало трясти. Он почувствовал слабость, будто из тела достали все кости и осталась только плоть. Он упал на бок на скамейку, в ушах сипло звучало собственное дыхание, будто он находился под водой. Он закрыл глаза, чтобы не видеть яркий свет уличных фонарей.
И проспал до утра.
Эпилог
Коди, идиот, пытался встать.
- Не переживайте, сержант, - сказал обеспокоенно врач, протягивая руку и хватая Коди за рукав. - Вы пролежали в кровати неделю. Ваши мышцы ещё не готовы...
Колени Коди подогнулись, заставив Изара броситься вперёд и подхватить его. Ленуар не пытался помочь - возле кровати и так была куча народу.
- Не глупи, - раздражённо произнёс он.
- Семья Хардина поймёт.
- Я пойду, - твёрдо сказал Коди, прислонившись к стене и стараясь не шататься. - Мне просто надо пару минут.
- Вам нужен отдых, - ответил врач. - И много.
Коди хмуро на него посмотрел:
- Не вы ли только что сказали, что я уже провалялся в постели неделю?
- Это пустая трата времени, - проговорил Изар в своей привычной резкой манере.
- Если Коди сказал, что идёт, значит он идёт, и давайте уже с этим покончим.
- Я не пропущу похороны коллеги и товарища, - сказал Коди.
- Этого не будет. Даже мои родители идут. Они сейчас с родными Хардина.
Ленуар закатил глаза, но Изар был прав - спорить не было смысла. Подобные настроения были довольно распространены у служителей закона. Братья по оружию и прочая чепуха.
- Но после этого вы вернётесь в больницу, ясно? - врач наградил Коди суровым взглядом.
- Это еще зачем?
- Для наблюдения. У вас может быть повреждение мозга. Или рана в животе может инфицироваться.
Коди нетерпеливо махнул рукой:
- Я знаю, как справиться с гангреной.
- Да, повреждение мозга будет тяжело заметить, - криво усмехнулся Ленуар.
- Но даю вам слово, сэр, что буду за ним присматривать.
Ленуар кивнул головой, показывая, что им пора идти.
Когда карета остановилась перед церковью, Ленуар понял, что Коди был прав: здесь был весь Департамент Полиции. Даже Креарс и пара констеблей из близлежащих деревень. Вместе со всеми родственниками и друзьями пришедших оказалось гораздо больше, чем могла вместить церковь, и многие стояли группами во внутреннем дворике, ожидая погребения.
Оглядывая толпу, Ленуар не мог не задаться вопросом, сколько бы из этих коллег пришли на его похороны. Даже учитывая легендарную цеховую солидарность, вряд ли бы удалось собрать многих.
Хардин может и не был грамотным специалистом, но его все любили. А у Ленуара, напротив, было мало друзей и не было семьи. Ему приходилось признать, что немногие бы оплакивали его смерть, которую он только чудом избежал.
Он неловко топтался перед церковью. Для него было выделено место в первом ряду, вместе с шефом и другими инспекторами, но он не хотел сидеть рядом с родными и близкими Хардина. Он не принадлежал тому миру, он едва знал этого человека. Вместо этого инспектор расположился у входных дверей, наблюдая за происходящим издалека.
Священник монотонно читал молитву (как и все священники). Мысли Ленуара блуждали где-то далеко, и он только к середине церемонии осознал, что рядом с ним стоит Коди. Сержант держался прямо, мрачно глядя перед собой. Вряд ли он слышал, что говорит священник. Его мыли тоже были далеко.
- Почему ты не сел с остальными? - спросил Ленупр, когда церемония закончилась, и они вышли во внутренний двор.
Коди взглянул на него краем глаза:
- Просто так.
Ленуар хмыкнул:
- В твоём состоянии, наверно, тяжело выстоять всю службу на ногах. Ты бы не стал такое вытворять «просто так».
- Что ты хочешь от меня услышать? - прорычал Коди. - Что я чувствую себя виноватым? Ну да, чувствую. Доволен?
Ленуар остановился:
- Отнюдь, сержант, и твоё самобичевание глупо. Ты не виноват в том, что произошло с Хардином.
- Виноват, - жарким шёпотом произнёс Коди.
- Это я втянул его во всё это, не обеспечив должного прикрытия.
- Это он должен был прикрывать тебя.
Но Коди его не слышал:
- Я привёл его прямо в логово зверя. Он даже не знал, во что впутался.
- Сержант, если кто и виновен в смерти Хардина, так это я.
В отличие от Коди, Ленуар не потрудился понизить голос. Ну и пусть кто-нибудь услышит! Это правда, выведенная несмываемыми чернилами на пачке пергамента у Река в кабинете.
-Аптекарь рассказал нам всё, что нам было нужно. Я должен был связать это воедино. И я связал бы это, если бы действительно постарался. Поэтому, если хочешь на кого-то злиться, злись на меня.
Коди сжал губы в тонкую линию, и Ленуар расслышал его мысли так ясно, будто тот произнёс их вслух. Коди был зол. И расстроен. Но как и всегда, выучка одержала верх, и он ничего не высказал.
Инспектор кивнул:
- Отлично. И чтобы сразу расставить всё на свои места: если ты ещё хоть раз куда-нибудь сорвёшься, не поставив в известность инспектора, считай, что твоя карьера в отделе закончена.
Ленуар замолчал и добавил уже мягче:
- Я не хочу слушать, как священник отпевает ещё и тебя.
Коди опешил. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но потом снова закрыл. Вместо того, чтобы дожидаться, как сержант придумает какой-нибудь сентиментальный ответ, Ленуар двинулся дальше на поиски шефа.
Люди стояли во дворе группами по два-три человека, рассказывая истории о покойном. Те, кто с ним не был знаком, обсуждали состояние преступности в городе.
Особенно к этому были склонны легавые, приходя к общему мнению, что Кенниан катится ко всем чертям.
«Ну и пусть, - сухо подумал Ленуар. -Иначе вам, разгильдяем, придётся искать настоящую работу».
Он заметил Изара, одиноко стоящего в задумчивости у стены, и подошёл ближе.
- Почему ты не общаешься с другими? - поинтересовался Ленуар.