Если Фейн думал, что добиться молчания можно легко, скоро ему придется убедиться в обратном. Но для начала Ленуару необходимы рычаги. Одного любовного послания недостаточно, чтобы убедить судью. В лучшем случае, оно предполагает наличие романа между леди Фейн и Арлейсом, но само по себе ничего не доказывает. Нужно что-то конкретное, нечто, что свяжет Фейна непосредственно с избиением. К счастью, у Ленуара уже была идея, как это нечто заполучить.
Он нашел Зака в «Маленьком Бочонке», той захудалой гостинице, где они познакомились. Мальчик бездельничал около очага с кувшином пива в руке (в каком адском огне он это взял?), пристально разглядывая комнату в поисках вероятной добычи.
Когда он заметил Ленуара, его лицо осветила широкая улыбка, и он с энтузиазмом замахал. Ленуар не мог отрицать, что почувствовал себя лучше, получив такой прием, даже если он исходил от жалкого маленького уличного полукровки. Видит Бог, немногие радовались в присутствии Ленуара.
– Что ты тут забыл, Зак?
Мальчик нахмурился:
– А вот и радушное приветствие.
– Тебе не идет этот вид оскорбленного достоинства, – сказал Ленуар, скривившись. – Предполагалось, что ты должен искать кое-что для меня.
– Так я этим и занимаюсь! Ты не можешь винить человека в том, что он делает перерывы время от времени. Там холодно, как в могиле Дуриана.
Ленуар не мог не согласиться. Даже в такой близости к очагу ощущалось, что часто открывающаяся и закрывающаяся дверь держала комнату в постоянной прохладе. Завсегдатели не придавали значения подобным вещам: большинство было слишком поглощено своими бокалами, чтобы обращать внимание на что-либо вообще.
«Маленький Бочонок» был одной из самых шумных таверн Кенниана: одна из причин, по которой Зака частенько можно было отыскать там. Пьяниц мало беспокоит кража их кошельков.
– В любом случае, – сказал Зак. – Что-то я не пойму, почему ты изображаешь такое удивление. Сам же пришел сюда меня искать.
– Да неужели? С чего ты это взял?
– Ты приходишь сюда, только если ищешь меня.
Ленуар хмыкнул:
– Очень хорошо, признаю твою правоту. Факт остается фактом, однако, твоё задание всё еще не окончено.
– Будто я сам не знаю. У меня ничего не выгорело, – Зак угрюмо посмотрел на кувшин в своих руках, будто в этом была его вина.
– Поручение, которое я тебе дал, не из простых, – согласился Ленуар. – Но ты не должен позволять себе унывать. Я очень рассчитываю на твои таланты.
Зак засопел, его раздраженное лицо скрылось за ободком кувшина.
Ленуар дорого бы отдал, чтобы узнать, кому из этих вертепных крыс могло прийти в голову дать девятилетнему мальчишке полный кувшин пива, но у него не было времени заниматься этим.
– Между тем, у меня есть другое задание для тебя.
– Хорошо, – осторожно ответил Зак, облизывая губы.
– Мне нужно, чтобы ты свёл меня с каким-нибудь амбалом.
– Амбалом?
– Бандитом, Зак. С тем, кто за деньги готов помахать кулаками.
– А, ясно. – усмехнулся Зак. – Теперь понятно. Я не в курсе уличных сплетен, но головорезы и наёмники моя специальность. Пойдём.
* * *
Ленуар притормозил, когда узнал переулок. Узкая, петляющая дорожка закончилась у небольшого дворика, окруженного двух- и трёхэтажными зданиями. Их тёмные силуэты выстраивались в полукруг, словно сборище пьяниц за игрой в кости. Это был тупик, и, значит, у Зака могла быть только одна цель- «Хромая гончая».
– Ты бываешь в подобном месте? – изумленно спросил Ленуар.
Зак обернулся, черты его лица были едва различимы среди теней. В переулке было темно, только жаровня во дворе перед ними давала размытое янтарное свечение. Колеблющееся пламя рисовало жуткие фигуры на штукатурке и балках фасадов лавок, давно закрытых на ночь.
– Иногда, – сказал Зак. – Это не так плохо, как ты думаешь.
– Я рад, это слышать, – пробормотал Ленуар, зашагав дальше.
Переулок вынес их в тесный квадрат, который сформировал границы владений «Гончей». Сам трактир расположился в дальнем конце, зажатый между двумя зданиями большего размера и пристально смотрящий на внутренний дворик, как криминальный лорд, который знает, что нельзя поворачиваться спиной к двери.
Пара жаровен горела по обе стороны от входа, отбрасывая отсветы на плотно закрытые ставни и тяжелую дверь. Выгоревшая вывеска, на которой было изображено подобие трехногой собаки, свисала со столба чуть выше дверного проёма, но это украшение было жестокой шуткой. Название трактира не имело ничего общего с охотничьими собаками.