- Дурень-дурнем, а винтовочку не бросил.
Вскоре Алёша и Фролка расположились в пахнущем навозом хлеву.
Авдотья принесла им соломы, пару одеял и шепнула Алёше:
- Сейчас я вам покушать принесу, чем бог послал.
- А для сугре́ву? - простонал Фролка.
- Да принесу, принесу, - хозяйка повесила на крюк под потолком коптящую керосинку. - Только сарай мне не спалите, коль напьётесь.
Через несколько минут она вернулась, расстелила на полу здоровенный рушник и поставила корзину со снедью. Митрич развязал пленникам руки.
- Ладно, Степановна. Я потопал.
Когда он ушёл, Авдотья перекрестилась и сказала:
- Я тоже пойду, а то у меня малые в хате одни. Вдруг проснуться.
Женщина вышла за порог.
Когда в сарай вошёл Сиплый, Алёша растирал затёкшие руки, а Фролка разбирал содержимое корзины.
- Ух ты, да тут почти четверть. На троих хватит. - Он вытащил из корзины здоровенную бутыль с мутным содержимым. - Что тут у нас ещё? - В одной тряпице была хлебная краюха, в другой шмат сала, а в котелке дымилась варёная картошка, щедро сдобренная укропом. - Живём, братцы.
Сиплый молча подошёл, присел на корточки и достал из за пазухи ножик с костяной ручкой. Он нарезал ломтями хлеб, тонко нашинковал сало. Наложил себе на тряпицу еды и встал.
- Трапезничайте, а я во дворе поем. Да пойду ещё хозяйку попрошу, чтобы Черкесу чего дала.
- А выпить с нами не желаешь? - спросил Фролка.
Сиплый махнул рукой и вышел. Лязгнул замок. Было слышно, как Сиплый поднялся на крыльцо и завёл разговор с Авдотьей.
- Да вон уж... дала я твоему псу... не бойсь, - раздалось в ответ.
Оживившийся Фролка налил в две кружки и протянул одну Алёше.
- Ну что, ваш бродь? C таким столом и помирать не страшно.
- Не хочу, - заявил Алёша. Он взял кусок хлеба, положил на него пару ломтиков сала и, не найдя вилки, взял картофелину рукой. - Ты пей, если хочешь. Я просто поем немного.
Фролка поморщился и опрокинул спиртное в рот. Занюхал рукавом, потом отщипнул от хлебной горбушки.
- До чего добрый самогон, - Фролка плеснул себе ещё. - Ух ты, вот страх и уходит. Зря ты...
Через полчаса он уже что-то громко рассказывал: про контрабандистов, про жену Лёкерью и про то, что в Питере совсем не понимают, как живёт простой народ из глубинки. Вдруг вспомнил и стал рассказывать, как работал в театре. Удивлялся какие нынче людишки. Ничего в искусстве не понимают.
За дверью, в повозке, укутавшись в выданный Авдотьей тулуп, посапывал Сиплый.
- Ему холоднее, чем нам, - рассуждал Фролка. - Чудной он, пить не стал. В хату не попросился. Это же нам Митрич не велел, а не ему. Уж я бы на его месте обязательно бы счастья попытал. А что? Хозяйка - баба справная. Раз дети в доме одни, значит не мужняя, а посему...
В глубине сарая, хрюкала свинья, квохтали куры. Алёша лежал на душистой соломе, укрывшись одеялом. Он думал о Софье, и о том, как ему переубедить полковника. Глаза его слипались.
Глава четвёртая, которая начинается с внезапного пробуждения, а заканчивается звуками сигнальной трубы
- Алёша. Алексей Максимович, вставайте. Да, вставайте же.
Алёша вздрогнул и открыл глаза. Лица того, кто дёргал его за рукав, он не разглядел в темноте. Поднялся. Неизвестный потянул его к выходу, вдвоём они покинули сарай.
- Сиплый? Ты? Чего тебе?
- Прошу вас, говорите тише, а то хозяйка услышит, да и не только она.
- Так ты всё слышишь. Ну и дела.
- Нужно запереть вашего приятеля, а то, как бы он не натворил дел, пока нас не будет.
- Мы куда-то уходим?
Сиплый запер сарай, потом вывел из под навеса лошадь, накинул на неё узду. Откуда не возьмись, появился Черкес.
- Это ваша пристяжная, она поспокойнее. Умеете скакать без седла?
- Хоть я и служу в пехоте, но с лошадьми, уж поверьте, знаком с самого детства.
- Вот и славно. Тогда поспешим, - Сиплый вручил Алёше уздечку и вернулся к сараю, чтобы взять прислонённую к стене винтовку. - Ступайте за мной и постарайтесь не шуметь.
Они вышли за ворота, Черкес бежал впереди. Когда беглецы поравнялись с колодцем, пёс остановился и зарычал. Сиплый ухватил Алёшу за рукав.
- О, чёрт. Я так и думал.
Шагах в десяти от колодца, у очередного дома на лавке сидел верзила в длиннющем тулупе и кивал носом. На коленях у мужика лежал обрез.
- Кто это? - спросил Алёша. - У него оружие. Вы видите?
- Это Фёдор Хромов, правая рука нашего Митрича. Староста приставил этого упыря за нами приглядывать. Придётся идти в обход. Черкес - умница, спасибо, что предупредил. - Сиплый погладил пса за голове, и они пошли назад.
По деревне они кружили минут десять, пока наконец-то не миновали последний дом и вышли на дорогу. Сиплый заговорил: