Он сжал ее ладони в своих руках, и девушка ощутила, как холодная комната внезапно наполнилась теплом.
— Для тебя наверняка не секрет, как я отношусь к тебе, Атайя, — спокойно сказал Джейрен, опустив глаза. — Я никогда не заговаривал об этом открыто, но ты должна была все понять во время контакта сознаний.
Он не смотрел на нее, и Атайя внутренне благодарила его за это, так как не могла скрыть все больше и больше охватывавший ее страх. Ей хотелось остановить Джейрена, но язык как будто онемел, а слова путались в голове.
— В последнее время я очень много думаю о тебе, — продолжил Джейрен. — О том, как изменилась моя жизнь с того самого момента, когда я встретил тебя в старой таверне. Мы многое пережили вместе, прошли столько испытаний… Если я был нужен тебе, я спешил на помощь и… я… Всегда хочу находиться рядом…
Он поднял голову, взглянул ей в глаза и еще больше растерялся.
— Просто не верится… Я репетировал на протяжении нескольких недель, а сказать не могу… — Джейрен нервно усмехнулся. — Я собираюсь спросить у тебя, Атайя… — Он крепко сжал ее ладони. — Хочу спросить, выйдешь ли ты за меня замуж… Окажешь ли ты мне такую честь… Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Его слова эхом отозвались в ее голове, подобно скорбному звону церковных колоколов в унылое зимнее утро — звону, не предвещавшему ничего нового, лишь говорившему о чем-то старом… Атайя почувствовала себя подвешенной во времени, заточенной в клетку, клетку, из которой не вырваться.
И ты считаешь, что этим осчастливишь меня. Наверное, мне полагается вскочить на ноги и воскликнуть, что только об этом я и мечтала, что буду любить тебя вечно, что от радости не знаю, что и делать.
Но в ее душе не зародилось ничего подобного. В глазах Джейрена радостно плясал отражавшийся огонь, но Атайя видела в них нечто страшное, ужасающее. В ее памяти почему-то всплыли картинки из приснившегося однажды сна: пожар в тронном зале Делфархама, извивающиеся от боли люди, их стоны, крик, мольбы о помощи. Потом вдруг вспомнился другой эпизод: осенний двор, окутанный сиянием луны, высокая башня и голова мужчины на штыре, первого и последнего мужчины, которого она любила в своей жизни. Это был уже не сон…
— Я что-то сказал не так, верно? — пробормотал Джейрен, сбитый с толку ее молчанием, зажмурил глаза и закрыл лицо руками, будто хотел провалиться сквозь землю. — Нужно было потренироваться на Кате. Я ведь никогда не делал никому предложение и просто не знаю, что должен говорить…
— Все в порядке, Джейрен, — постаралась успокоить его Атайя. — Ты все хорошо сказал.
Но ее голос прозвучал как-то напряженно и неестественно. Вряд ли такое утешение могло ему помочь.
— Я ведь пока не собирался заговаривать с тобой об этом. Но если мы поедем в Кайт, то там нам просто не найти будет священника, который согласится обвенчать парочку колдунов.
Он сильнее сжал ее руки, словно боясь, что она ускользнет от него.
— Я просто хочу быть уверенным в том, что мы по-настоящему принадлежим друг другу. Мы должны успеть насладиться совместным счастьем. Ведь может произойти… — он нервно сглотнул, — может произойти что-нибудь ужасное. Хотя бы с кем-то одним из нас.
Дрожащими руками он принялся расстегивать брошь на воротнике.
— Я хочу подарить тебе кое-что, потом я заменю это на колечко…
Атайя не дала ему возможности отстегнуть колдовской знак, остановив его руку.
— Джейрен, не надо. Пожалуйста.
Отведя взгляд, Атайя уставилась в пустоту. Ей казалось, она стоит на краю пропасти, окутанная густым туманом, прекрасно сознавая: один неверный шаг, и ей не миновать гибели.
— Я, наверное, напугал тебя. Надо было подготовить почву, заранее намекнуть о своих намерениях, дать понять… Просто у меня мало времени…
Его голос оборвался. Теперь он начал догадываться, что что-то не так.
— Атайя, в чем дело?
В чем дело? Ни в чем! То есть во всем! Зачем ты сказал все это? О Боже, я так боялась, что ты заговоришь со мной о подобных вещах! Теперь просто не знаю, как мне быть…
Медленно, как будто движения доставляли ей боль, Атайя поднялась со скамьи и прижалась к каменной стене, повернувшись спиной к Джейрену. Он оставался сидеть. В наступившей тишине она не слышала даже его дыхания.
— Мне очень жаль, Джейрен, но я не могу выйти за тебя замуж.
Атайя боялась смотреть на него, представляя, какие эмоции отражаются сейчас у него на лице. Неверие. Смятение. Оскорбленное самолюбие.
Следующую фразу он произнес очень тихо:
— Я не понимаю.
Она ничего не ответила, лишь крепче прижалась к стене, стараясь заглушить боль.
Послышался шорох одежд, через пару мгновений Атайя почувствовала, что Джейрен приблизился к ней.
— Это… это как-то связано с Тайлером? — нерешительно спросил он. — Я знаю, что никогда не смогу заменить его, даже не претендую на это. Просто хочу попробовать сделать тебя счастливой…
Атайя тряхнула головой, и черные волосы упали на лицо, скрывая его подобно густой вуали.
— Нет, дело совсем не в этом. Знаешь, еще совсем недавно мне казалось, что я никогда не смогу оправиться от смерти Тайлера. Но теперь понимаю, что рана затянулась. Я пришла в себя.
— Но… тогда… что тебе мешает?
В его голосе отчетливо слышалась боль, страх, что она никогда не сможет ответить на его чувства. Странно, но он никогда и не просил ее об этом. Или потому, что был уверен в себе, или, наоборот, не хотел слышать отказ.
Джейрен положил руки ей на плечи и стал рассеянно разглаживать складочки одеяла.
— Наверное, я поторопился. Нужно было подождать. Дать тебе время подумать. Давай поговорим об этом позже… Когда приедем в Кайт… Может быть, летом…
— Нет, Джейрен. Пожалуйста. — Теперь Атайя повернулась к нему и взглянула ему в глаза. — Я просто не знаю, как высказать тебе свою благодарность. За то, что учил меня магии, когда я вовсе не хотела тренироваться, за то, что был рядом, когда погибли отец и Тайлер… Это значит для меня так много. Но я просто не могу выйти за тебя замуж. — Она глубоко вздохнула, готовясь сказать следующую фразу. — И я не хочу, чтобы ты ехал со мной в Кайт.
Невозможно описать выражение его лица. Казалось, из его глаз исчезла жизнь, как будто кто-то только что доказал ему, что Бога, в которого он так верил, не существует.
Не веря своим ушам, Джейрен покачал головой.
— Что ты имеешь в виду?
— Я очень долго над этим думала и пришла к выводу, что тебе лучше остаться здесь.
— Остаться здесь? — повторил он, повышая голос. — И позволить тебе ехать в Кайт одной?
— Джейрен, ты прекрасно знаешь, что я поеду туда не одна. Ты ведь сам сообщил об этом Осфонину.
Джейрен прижался к стене, как будто совершенно обессилев.
— И что мне теперь делать?
Атайя вернулась на то место у камина, где сидела, когда он вошел в комнату, чувствуя себя постаревшей на десяток лет.
— Просто вернись к своей нормальной жизни. К обычным занятиям и развлечениям. К тому укладу, каким он был в прошлом году, например. Каким он был, пока ты не связался со мной.
— Что? И ты думаешь, это возможно? Я люблю тебя… Ради Бога, Атайя. Я всего лишь попросил тебя выйти за меня замуж. Я не смогу забыть о тебе после всего, что мы пережили вместе.
— Никто не просит тебя забыть об этом, — ответила Атайя, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и уравновешенно. — Просто мне кажется, что ты должен подыскать другую женщину, которая станет твоей женой. Однажды ты чуть не лишился из-за меня жизни. Я не хочу, чтобы нечто подобное повторилось. — Она перевела взгляд на горящие рубиновым светом угольки в камине. — Ты должен остаться, Джейрен. Ты нужен своим близким.
Как гаснущая от дуновения ветра свеча, в нем погибла последняя капля надежды.
— Только не тебе.
Атайя ничего больше не успела сказать, так как Джейрен выскочил из комнаты, чувствуя себя оскорбленным и униженным, не в состоянии продолжать разговор. Она слышала его звучные шаги в коридоре, но очередное завывание вьюги вскоре заглушило их.