— Почему? — испуганно спросил я.
— Потому что мужчины всегда всего бояться, если бы вы знали что такое рожать детей, то эта процедуры вам показалась бы проще, чем чистка зубов.
— Вы напрасно так думаете, земляне, точнее мужчины земли никогда и ничего не боялись, возможно…
— Все, довольно говорить, — сказала Вика, — лучше ложись и перестань дрожать от страха.
Хлоя и Вика рассмеялись, и мне ничего не оставалось делать, как смиренно лечь на диван. Процедура оказалась не столько болезненная, сколь неприятная. Однако я перенес её без единого звука, за что получил похвалу от Хлои.
— А теперь вы мне должны помочь, поскольку ребенок есть ребенок.
Саша после такой процедуры разревелся и, несмотря на то, что мы втроем его начали успокаивать, он минут пять взахлеб ревел горькими слезами, прежде чем успокоился.
— Теперь пойдемте, я покажу, как пользоваться душем и подожду, пока вы будете его принимать, чтобы рассказать о продуктах и их приготовлении.
Мы вошли в туалетную комнату. Хлоя подвела нас к душевой кабине и показала на кнопки включения.
— Это ионизационный душ. Мощность и температура регулируется ручками.
— Позвольте, а вода? — спросил я.
— Какая вода?
— Как какая, обычная, Н2О.
— Извините, но воду применяют только для приготовления пищи. Её утилизация и повторная переработка достаточно сложный процесс. Да к тому же в этом нет необходимости. Попробуйте сами и убедитесь.
На этот раз я решил первым проверить действие душа и оставшись в кабине один, разделся и осторожно включил душ. Вверху что-то щелкнуло, и я ощутил приятный поток невидимых струй, который омывал мое тело. Я стоял на месте и ничего не видел, но вместе с тем ощущал, как по всему телу струится приятная прохлада. Покрутив ручки, я сделал теплее, потом наоборот холоднее, потом усилил поток. Простояв несколько минут, я выключил душ и вылез, привычным движением руки ища полотенце. Однако тело было сухим и в тоже время было полное ощущение принятого душа. Одевшись и выйдя из ванной комнаты, произнес:
— Вы правы, отличная штука, а главное никакой воды, а ощущения абсолютно одинаковые.
Вика последовала в душ вместе с Сашей, и они задержались там дольше меня. За дверью слышался веселый Сашкин смех, который при виде налитой ванны не очень любил её принимать и нередко ударялся в слезы.
Вика вышла переодетая в платье, а довольный Саша забрался на диван и начал на нем прыгать.
— Так, теперь пройдемте на кухню.
Показ приготовления и дегустация местной пищи занял довольно продолжительное время. Все было достаточно необычным, особенно пища и мы раз за разом пробовали все новые и новые блюда. Наконец, когда с этим было покончено, Хлоя объяснила, как пользоваться приборами в комнатах. Их было не так много, и все они в основном работали в голосовом режиме управления. Она внесла корректировку в программу управления на несколько земных языков и пообещала, что в ближайшее время договориться, чтобы нам загрузили общепринятый Ютрианский диалект, на котором разговаривает большинство живущих и работающих на станции.
— Теперь я покину вас ненадолго, а вы можете пока отдохнуть, а как только будете готовы, вызовете меня, и мы прогуляемся по городу.
Мы поблагодарили Хлою и остались втроем.
— Что ты обо всем этом думаешь? — спросила меня Вика, как только Хлоя вышла из номера.
— Ничего, пока все нормально, а что собственно я должен думать?
— Здесь все хорошо, даже замечательно, только чувствую себя, даже не знаю, как сказать.
— «Не в своей тарелке».
— Именно так.
— Вика, ничего удивительного, ведь мы не на Земле, кругом совершенно другой народ, да что народ, другая цивилизация. Попади ты в Африку, ты всё равно чувствовала бы себя гораздо спокойней и свободней, чем здесь. Но я думаю, что это пройдет.
— Надеюсь. Просто кругом все чужое. За что не возьмись, ко всему надо привыкать. Вот, к примеру, ты посмотри, — Вика взяла вилку и протянула её мне, — ты уверен, что это вилка?
Вилка была действительно странная. Три зубца вилки были изогнуты и скорее напоминали штопор.
— Ну и что, японцы едят палочками, мы же не удивляемся.
— Да не удивляемся, но ты посмотри вокруг, все, абсолютно все другое, ложки овальные и имеют совершенно немыслимый вид, чашки невообразимой формы.
— Да что ты прицепилась к посуде. Подумаешь форма. Представь себе, что это пост модерновое искусство, или смесь хай-тека и импрессионизма, — и я рассмеялся.
— Чему ты смеёшься?