— Что на борту лайнера находятся двое граждан Соединенных Штатов и он просит разрешение на посадку. Открытым текстом. А прямо под ним идут учения 6-го флота США.
— Вот что, Рич, срочно свяжись с Сарой, пусть думает.
— Придется… Шислера также необходимо поставить в известность. Пожалуй, это единственные люди, которые могут найти выход из тупикового положения.
Джулия снова взяла полковника за руку.
— Не отчаивайся, Ричи, все будет нормально. Еще сегодня ты обнимешь Лори.
— Спасибо, Джу.
Сквозь рев двигателей Сеиф аль-Харби пытался разобрать, о чем говорят американцы; их лица стали более озабоченными, нервными, на них легла маска явного беспокойства. И причиной тому мог быть только Кирим. Изуродованного лица ливийца коснулась едва заметная усмешка.
Самолет летел на высоте восемь тысяч метров. Легкая облачность, куда ни кинь взор — только синее небо и необъятный сапфировый простор Средиземного моря. Белоснежный воздушный лайнер казался огромной чайкой.
Уже половина пути пройдена. Слева по борту — тунисский остров Галит.
Сужди встал и несколько раз прошелся вдоль кресел. Руки за спиной, как у заключенного. Лидер «детей Аллаха» заметно нервничал.
Хаким Исхан поднялся со своего места и скрылся за желтой шторой, которая отделяла посадочный тамбур от пассажирского салона. Но Лори заметила, что террорист сделал движение вправо, в сторону кабинки туалета.
Рука Лори легла на бедро профессора. Час назад она таким же движением заставила Харлана опустить голову. Палец девушки изобразил на брюках профессора сначала одну букву, потом другую… Слово. Потом целая фраза. Едва до Харлана дошел смысл «послания», он вздрогнул. Пассажирское кресло лайнера внезапно превратилось для него в зубоврачебное кресло, а Лори — в хирурга-стоматолога. Следом ещё одна метаморфоза: кресло обернулось электрическим стулом, в руках Лори огромный рубильник.
Нет, это невозможно. Профессор даже не стал сравнивать её одну с целой группой террористов — вот они, со всех сторон: крепкие сильны, дерзкие. Они — воины, у каждого оружие. А Лори не виделась сейчас профессору бойцом, она была для него таковой в подвале резиденции Сужди. Но разве она не член диверсионно-разведовательного отряда? Член, но только «на бумаге». Разговоры разговорами, однако… они могут и не долететь. Куда? Ответа на этот вопрос не было ни у него, ни у Лори. Их молча вывели из подвала, посадили в машину, потом — в самолет. И никаких объяснений со стороны террористов. Правда, на губах Сужди играла самодовольная улыбка. Наверное, это и было объяснением. Но профессор ничего не понял. Не поняла и Лори. Но, как только самолет взмыл в облака, она уже выписала на колене Харлана инструкцию.
Профессор после условного сигнала должен был действовать, он и собирался активизироваться, но промедлил всего полсекунды. Наверное, и этого было много, потому что Лори резко поднялась со своего места, хотя по инструкции первым подняться должен был именно он.
Артур Шислер положил трубку телефона на рычаг и прошел в угол кабинета. Открыв дверцу напольных часов, он потянул гирьки. В этом не было нужды, директор самолично каждое утро заводил часы, и последний раз его руки касались позолоченной цепочки всего час назад.
В работе произошел сбой. Шислер пытался понять, где он допустил ошибку, но все точно лежало на своих местах. Совсем недавно он получил два весомых удара и пытался куда-нибудь приткнуть вначале Ричарда Харлана, а потом Сильвио Мелу. В конце концов это ему удалось, правда, не без помощи последнего. Сейчас выходило все наоборот: того, кого нужно было приткнуть в связи с внезапным изменением планов Кирима Сужди, являлся неизвестным. Меньшего Шислер предположить не мог, так как его план по освобождению заложников пусть и был не таким мудреным, но отличался строгостью умозаключений, тщательного анализа и, наконец, обильно сдобренный парой бессонных ночей.
Стало быть, снова человеческий фактор. Но кто? Ответ лежал на поверхности, на него можно было ответить с идиотской усмешкой: кто-то из все той же «теплой» компании.
Директор и в мыслях не мог допустить, что появится очередной самоубийца, подобно Харлану, добровольно явившийся к террористам.
А мысль недурна, невесело пошутил Шислер. И сообразно шутке родилась идея: вызвать Челси Филда и спросить, не смылся ли из-под опеки ЦРУ Сильвио Мелу, и позвонить в Белый Дом: не пропал ли первый помощник.
Да, операция приобрела более затяжной характер. Вначале Шислер согласился с Кертисом, выслушав от полковника версию о том, что Сужди намеренно разбрасывает группу «амазонок», но ещё до окончания телефонного разговора понял, что здесь совсем другое. Если бы Сужди опасался силового акта, он бы не вылетел в Марокко. А если бы подобные опасения возникли у него уже во время полета, он бы повернул самолет обратно. Однако случилось совсем неправдоподобное: лидер исламской террористической группировки просит принять его на военно-морской базе ВМФ Великобритании. И тут же выпадает из эфира. Что — действительно разбрасывает?
Нет, не может быть.
Опять кто-то вклинился в стройные рассуждения Шислера, и директор уже не был уверен сейчас, сможет ли он, как делал это всегда, выжать хоть что-то полезное из сложившейся ситуации. А может, он просто устал? Но до сегодняшнего дня он не знал этого слова, однако способность в короткие мгновения проанализировать и вникнуть в любую безнадежную ситуацию куда-то пропала. Термин Шислера «игровой парадокс» трещал по швам: предположительно, количество фигурантов увеличилось на одну единицу, однако простор для комбинаций практически отсутствовал. Еще немного подумав, Шислер пришел к выводу, что нет, он не устал. Как ни крути, в этом деле появилось что-то неестественное. А необычного за всю карьеру главного разведчика было не так уж и много. Именно к этому делу можно отнести только природу таинственного идола. Но не индейский же бог в самом деле является тем самым неизвестным фигурантом! Шислер чувствовал, что он где-то рядом с истиной, но дальше так и не продвинулся. Последним усилием он усадил идола за штурвал самолета, вложил в семипалую руку пистолет — и неожиданно расхохотался.
Пусть даже поверхностно, но Блез Курно в этот момент показался директору ЦРУ очень близким другом. И ему непременно захотелось позвонить в Белый дом и просто поговорить с первым помощником. Хоть о чем, о том же fucking Сужди, к примеру. Которого обязательно возьмут. Иначе и быть не должно.
Директор вернулся на место и снова взялся за телефон.
Сужди оглянулся на заложников. Девушка слегка покачивалась и прежним, неопределенным взглядом смотрела на Харлана.
Ричард наконец-то сделал попытку встать. Сидящий позади Шукри Ахмед положил на плечо профессора руку.
— Сидите.
Голос Харлана прозвучал с хрипотцой, под ним по-прежнему находился электрический стул:
— Мне нужно проводить девушку в туалет.
Для Кирима в какой-то степени последнее слово носило роковой отпечаток.
В туалет… Помнится, в Ки-Уэсте пассажиры с детьми ходили в туалет целыми группами… Но сейчас на борту нет антитеррористической бригады, только один из её членов. Бывший. Который и разговаривать-то практически не может, объясняется с профессором на языке иезуитов. Именно бывший, с глупым выражением лица, пустым взглядом, с набором осмысленных, но непонятных фраз. Лошадиные дозы пентатола на сто процентов подтвердили это. Еще не родился такой человек, который смог бы противостоять столь сильным дозам «правдодела».
Сужди кивнул помощнику:
— Шукри, проводи её.
Профессор снова предпринял попытку встать.
Террорист надавил на плечо Харлана ещё сильнее.
— Пойдем, — Ахмед потянул девушку за руку.
Кабина туалета оказалась закрытой.
Шукри распахнул штору, пропуская Лори вперед.