— Кстати, о золоте. В нашем ультиматуме оно будет значиться пунктом вторым. Первый — освобождение детей. Тепосо, ты успеваешь?
— Успеваю. Только хочу согласиться, что для испанцев нет ничего дороже золота.
— Спасибо за реплику. Но ведь золото, которое находится здесь, для них не представляет ценности. Оно по-настоящему приобретет ценность, когда пересечет океан и окажется в Европе.
— Корабли! — Лори вскинула руку со сжатым кулаком.
Джулия улыбнулась по поводу её восторга.
— Именно. У нас всего семь дней, за этот срок мы должны захватить корабли и отогнать куда-нибудь подальше. Антоньо, на судах остались солдаты?
— Нет, только команды по 25 человек — матросы, маэстре, шкиперы, да ещё 20 плотников.
— У них есть военные навыки?
— Может, у нескольких.
— Да что тут спрашивать, — встряла Паола, — что, мы не сможем вшестером загнать 30 человек в трюм?
— Сможем, но риск сведем к нулю, призвав на помощь индейцев-урукуев. Они помогут нам, Тепосо?
— Без меня нет, не помогут, — важно ответил тот.
— Решено, идешь с нами. Дальше. Корабли стоят в устье Топажоса, там, где в наше время город Сантарен. Расстояние, которое нам нужно преодолеть, равно четыремстам километрам. По течению, на быстрых и легких пирогах можно дойти за сутки или чуть больше — скорость примерно шестнадцать километров в час. Здесь опять потребуется помощь Тепосо. — Джулия подмигнула и спросила: — Дадут нам индейцы ближайшего поселка пироги?
Вождь оглядел её, посчитав этот вопрос лишенным смысла.
— Нет. Без меня не дадут.
— Именно это я и хотела услышать. Тони, когда отправляется ваш отряд в ближайшее селение?
— Завтра на рассвете, — ответил он.
Джулия возбужденно потерла руки.
— Отлично. Сделаем сразу два дела: одолжим пироги и предупредим об опасности. Теперь давайте посчитаем, укладываемся мы в сроки или нет. Сутки-двое туда, сутки там, где-то четверо суток на обратную дорогу плюс сегодняшний день. Итого — семь.
Лори подняла руку. Джулия кивнула: спрашивай.
— Послушай, Джу, — сказала она, — а ты уверена, что Хуан согласится обменять детей?
— А что, он захочет торчать здесь всю жизнь?
— А ты спроси у Тони, что он тебе ответит?
Джулия перевела взгляд на Руиса.
— Ну, Тони, считай, что я спросила.
Он чуть помедлил с ответом.
— Это тяжелый вопрос. Все будет зависеть от того, как вы ему преподнесете новость, в какой форме. Это будет дипломатический поединок.
— Спасибо. Вопрос считаю закрытым. Теперь меня интересуют сами корабли, что они из себя представляют.
Антоньо, сменил положение, непроизвольно дергая затекшей ногой. Корабли он знал достаточно хорошо.
— Это трехмачтовые шестнадцатипушечные галионы. Канониры могут вести огонь как из четырех пушек в носовой части, так и бортовыми залпами по шести с каждого борта. Каюты расположены на полуюте, другие помещения — в трюме.
— Велики ли запасы пороха? — Джулия подражала Антоньо, пытаясь перенять специфику старинного испанского языка. Ей это удавалось.
— Да, они находятся на батарейной палубе в бочках, прямо под шкафутом.
— Хорошо. Теперь расскажи, где спят матросы, где капитан, несут ли вахту — в отсутствие командора, конечно, и все такое прочее.
Опрос Антоньо продолжался довольно длительное время. Дороти отправила Литуана отдыхать, и Тепосо с облегчением вздохнул. Его голова так накалилась от испанских и альмаекских слов — плюс ко всему родной язык, к которому он постоянно обращался, чтобы правильно построить ту или иную фразу, — что он готов был самолично, на правах тренера, прервать беседу. К тому же ему очень хотелось спать.
Все, что нужно было Джулии, она узнала, когда солнце перевалило за полдень. Отправиться в поход решили ещё засветло, но ближе к вечеру. Шли шесть человек: Тепосо, Джулия, Лори, Фей, Дороти и Паола. Сара вновь оставалась в лагере.
— Ты, Антоньо, — решила Джулия, — сюда лучше не наведывайся, чтобы не навлечь беду. Приходи только в самом крайнем случае, если, не дай Бог, что-нибудь случится. А так, через 6–7 дней мы будем здесь. Спасибо тебе, иди с Богом, Лори проводит тебя.
Прощаясь с Лори уже в виду города, Антоньо отстегнул от пояса кинжал и протянул ей.
— Примите от меня подарок, Лори, только будьте осторожны, кинжал очень острый.
— Спасибо, Тони. Я и сама вообще-то хотела попросить, но, думаю, может, жалко? Вещь!
Она отвела руку и метнула нож в дерево, улыбнувшись, когда тот затрепетал, войдя по середину лезвия.
Антоньо с восхищением посмотрел на девушку.
5
— Теперь самое время призвать к ответу Сару, — сказала Лори, подзывая к себе Тепосо и указывая ему место рядом с собой. — Ты додумалась до чего-нибудь вроде конвергентной кривизны пространства?
— Для меня лично все яснее ясного, — ответила Сара, ставшая центром внимания.
— Так давай, делись.
— Ты меня и раньше не понимала, а сейчас твое дело совсем безнадежное.
Лори простерла в её сторону обе руки.
— Смотрите на нее! Она в открытую обзывает меня идиоткой!
— Успокойся, Лори, — попросила Джулия. — Никто тебя не обзывает. А ты, Сара, не должна обижать детей.
— Мне уйти? — нахмурилась Лори, опираясь на плечо Тепосо.
— У тебя очень нехорошая черта, — недовольно сморщилась Джулия, высмеивать других и не принимать шуток в свой адрес.
— Так это была шутка?.. Тогда я не обиделась. И даже остаюсь.
Капитан Мичиган критически осмотрела её совсем девчоночье лицо и досадливо махнула рукой. Теперь она обратилась к ещё одному такому же лицу, от которого намеревалась услышать объяснения. Юная физиономия Сары никак не внушала доверия, и Джулия старалась не смотреть на её большие глаза, пухлый рот и розовые щеки.
— Рассказывай, подруга.
— Честно говоря, не знаю с чего начать… Будет лучше, если я просто отвечу на вопросы, и картина постепенно прояснится.
— Господи, — воскликнула Джулия, — да тут всего-то один вопрос: как мы здесь оказались?
— Чтобы ответить на него, нужно немного поговорить о профессоре Харлане. О том, для чего он инсценировал свое похищение. Ведь на этот вопрос он нам не успел ответить или не захотел. Здесь присутствует одна любопытная деталь: профессор знал, что именно наш отряд будет послан для его якобы освобождения. Он даже знал наши имена.
Джулия вспомнила свое ошарашенное состояние, когда Харлан назвал её по имени.
— Но откуда он мог знать нас?
— Он нас не знал. Но имел честь читать чей-то почерк, скорее всего мой, в той самой рукописи, в той самой амфоре, найденной им при раскопках города. Это наше послание прочел профессор Харлан, это мы ему дали инструкции, что и как делать. Написать мы могли приблизительно следующее:
«Уважаемый профессор Харлан!
Этой амфоре, которую вы только что распечатали, ровно 500 лет. Тот же возраст имеет и послание, которое вы сейчас читаете. Простой анализ легко подтвердит это. Вы — здравомыслящий человек, оттого ваша голова недолго будет кружиться. Отбросьте все — и смотрите только на факты. Такого-то числа вы должны дать интервью такого-то содержания, далее — написать записку вот такого характера, собрать вещички и инсценировать похищение. Операция по вашему «освобождению» будет проводиться силами ЦРУ и военно-морской разведки США. Ваше «спасение» явится к вам в образе семи привлекательных женщин-американок. Перед этим, по координатам, которые вы найдете ниже, вы установите место захоронения сокровищ. Это будет легко сделать. Затем с помощью девушек вы проникнете в пещеру под водопадом и вынесете наружу серебристого идола. Вы усадите их перед ним, и во время грозы, когда в идола ударит молния, произойдет реинкарнация. Да, профессор, пишут вам ваши «спасительницы», оказавшиеся за полтысячелетия до этого события, и вам ещё предстоит поломать голову над этим феноменом. По возвращении мы многое расскажем вам, в частности о том, как помогли спасти пленных детей и золото одного несчастного племени».