— Мудак ты, — сказал Олег. — Мудаком был, мудаком и помрёшь.
Он достал пистолет.
— Олег, ты что? Олег, я прошу тебя! — я рефлекторно вжался в стену.
— Да успокойся, салага, не трону я тебя. Подохнешь своей смертью, понял? Да ведь ни хуя ты не понял… — Олег поднял вверх дуло пистолета и задумчиво положил на него подбородок. — Я в госпитале валялся неделю, блядь, с башкой пробитой. А за это время Лухого на хуй разжаловали и перевели на Камчатку, понял? И замяли к хуям всю историю. И тут хуяк, блядь, приказ, и я в дембеля… Ты, блядь, не знаешь что такое дембель. Это чуять надо сердцем. Два года чуять. Дембель — это когда ты хуяк и свободен! И иди куда хочешь. Я хотел на сверхсрочную пойти. Но после такого, блядь, уже и не залупнёшься. Пошел в менты. А тут эта хуйня началась… Да хули с тобой разговаривать? Служи, салага. Долго тебе ещё до дембеля. А я человек, блядь, — сказал он сквозь зубы, — а не скоти…
Раздался выстрел и я зажмурил глаза.
* * *Обойдя дом, я нашел черствую буханку хлеба и пару банок с консервами. Пора было уходить, неизвестно было где хозяева и когда они вернутся. В воздухе заметно свежело. На всякий случай я взял из шкафа пиджак. На улице пахло дымом и весной. Оранжевые блики радостно плясали на выцветших стенах домов, дул тёплый ветер, небо было затянуто то ли пеленой дыма, то ли облаками. Сквозь пелену просвечивали два диска — Солнце, большое и желтое, и Блуждающая — маленькая, оранжевая, в лохматой черной коронке. Я спросил дорогу у старухи, безумно танцующей на тротуаре, и пошел на вокзал. Ведь теперь когда-нибудь должны снова пойти поезда? Жалко было выброшенных денег, я даже не запомнил улицу, по которой мы шли. Ещё я думал о родителях. Как мама? Как отец? Как братик? В воздухе пахло дымом и весной. Я чувствовал что всё страшное позади. Всё, что было плохое — закончилось. Теперь всё будет хорошо. В конце-концов всё должно быть хорошо, верно?
14 октября 1999, Москва
КОЛЛЕКЦИЯ МРАЧНЫХ ФАНТАЗИЙ
Коллекционеры фантазий
«Постапокалиптическая фантастика» (post-apocalyptic fiction), рисующая картины всемирной катастрофы и выживания на руинах цивилизации, — поджанр весьма почтенный, вырастающий напрямую из иудейско-христианской эсхатологии. Достаточно вспомнить историю Ноя и его ковчега. Во второй половине XX века этот поджанр оказался необычайно востребованным, поскольку у человечества появилась возможность самостоятельно уничтожить мир, не дожидаясь «милостей» от природы, а это требовало глубокого осмысления. Сегодня «постапокалипсис» стал настолько традиционным поджанром, что среди активно пишущих трудно найти автора, который не отметился бы в нем хотя бы рассказом. Прибегают к плодотворной теме и те, кто только пробует свои силы на ниве литературы.
При этом современный русскоязычный молодой писатель-фантаст избавлен от многих проблем, которые затрудняли творчество советских начинающих писателей-фантастов. Например, он совершенно избавлен от необходимости камуфлировать свои мысли, играя по правилам внешней цензуры, которая определяет цензуру внутреннюю.
Не будем голословными. Ниже представлены рассказы, написанные молодыми авторами, пришедшими в фантастику буквально вчера. Рассказы были созданы в рамках сетевого конкурса «Коллекция фантазий-9» (его на протяжении многих лет ведет Екатерина Пушкарева). Издательство «Азбука» предложило тему для потенциальных участников, которая звучала так: «Приказано выжить. Стратегия и тактика выживания в постапокалиптическом мире». По этой теме было получено тридцать рассказов, но отбор прошли только три из них.
Если сравнить эти произведения с аналогичными, написанными во времена Советского Союза, то легко заметить принципиальную разницу. В «советских» рассказах всемирная катастрофа происходит где-то «за бугром», в вымышленной стране или даже на другой планете. Персонажи столь же далеки от современников, сколь далеки от них гуманоиды на «летающей тарелке». Объясняется данная особенность довольно просто: в СССР, согласно идеологическим установкам, не могло быть крупных катастроф — даже факты падения гражданских авиалайнеров засекречивались, а уж если речь заходила об экологических бедствиях, то тут же начинал действовать закон о государственной тайне. Современной российской молодежи, проводящей время за игрой «S.T.A.L.K.E.R.», наверное, трудно себе представить, что даже чернобыльскую катастрофу пытались засекретить, изобразив взрыв реактора «незначительным пожаром на АЭС». Соответственно, советские фантасты, обращающиеся к «постапокалиптике», прекрасно понимали, что шутки тут плохи и, если описать глобальную катастрофу на территории СССР, в лучшем случае произведение не напечатают, а в худшем… Что будет в «худшем случае», каждый мог представить себе сам в опоре на собственное богатое воображение.