Решетки угрожающе заскрипели, но тут прибежал Антон и заработал тесаком. Лупилы с визгом посыпались вниз, пальцы полетели вслед. Сергей раскрыв рот смотрел, как споро орудовали пиками Никита и Владимир, но вдруг заорал от боли и выронил тесак. Сквозь решетку просунулась рука и вцепилась ему в ногу.
Он дернулся изо всех сил, но хватка была мертвой. Парень чуть не грохнулся на спину, однако успел схватиться за перила.
— Руби! — крикнул Антон с противоположной стороны балкона.
Пока Сергей дрожащими пальцами нашаривал упавшее лезвие, Никита обернулся и сделал два быстрых шага в его сторону.
Выхватил свой тесак, с поворота отрубил кисть и, не останавливаясь, вернулся обратно, чтобы проткнуть пикой добравшуюся до середины лестницы страхолюдную бабищу.
Кое-как отцепил Сергей от лодыжки пальцы, отбросил их подальше и, приободрившись, забегал, подражая Антону, вдоль стен, тыкая лезвием в самых нахальных лупил. Один из них вдруг изогнулся, зацепившись ногами за перила. Он вполз на решетку и встал на четвереньки, оскалившись обломками зубов. Тут на него и набежал Сергей, воткнув с размаху лезвие в открытый рот.
Безумие в глазах лупилы на миг исчезло, он удивленно взглянул на парня и повалился набок. Сергей чуть не выронил тесак, но подавил дурноту и столкнул мертвяка вниз, едва не сбив жирно коптящий факел.
Сколько времени продолжалась избиение лупил, он не знал.
Но вот он заметил, что хоть вражины бестолково лезут под удар, падая один за другим, однако Никита и Владимир заметно устали, движения их немного замедлились. Одного они даже пропустили аж до самого верха. Владимир, прислонившийся к стене перевести дыхание, просто саданул лупилу каблуком по макушке. И чуть было не поплатился — голова у того оказалась крепкой, и он вцепился обеими руками в ногу Владимира. Но и тут выручил вожак, воткнув острие пики в затылок злыдня. Тот рухнул вниз, унося с собой сапог.
В помещение набилась чертова уйма лупил. Поначалу они носились по залу, падая друг дружке под ноги, мешая добраться до лестницы. Чем больше их становилось, тем беспорядочнее и хаотичнее было их копошение. Сергей остановился, переводя дыхание, и посмотрел вниз. Темная ворочающаяся масса взбухала и опадала, словно тесто у нерадивой хозяйки. Упавшие поглощались этой массой, их попросту затаптывали. Рано или поздно, вдруг подумал Сергей, они дотянутся до нас по трупам своих дружков. Он не успел испугаться, как Никита что-то прокричал, а Антон схватил его за руку и потащил к лазу на крышу.
— Стой здесь! — приказал он, а сам побежал к лестнице и приволок стволы. — Вытаскивай на крышу, да осторожнее.
Сергей выскочил на плоскую крышу и зажмурил глаза от света.
Почти на ощупь аккуратно уложил на бетонную плиту «дегтярь», принял от Антона обрезы и арбалет. Потом вернулся обратно и помог ковыляющему Владимиру перебраться через высокий порог. Никита между тем отбивался в одиночку.
— Ну-ка, подай самострел! — Антон протянул руку, и Сергей передал ему арбалет.
— Давай, Никита! — крикнул он вожаку.
Никита кивнул, нанес еще один удар пикой и в несколько прыжков оказался у лаза. Нырнул вслед за Антоном, глянул через плечо и со словами: «А вот сейчас гостинца моего отведаете!» — достал из кармана гранату. Кинул в помещение и, закрыв дверь, отскочил.
Хрясть! Дверь со стуком распахнулась, изнутри донеслись крики и верещанье. Сергей не сдержался и заглянул в помещение. В темноте он увидел только, как один из факелов, сбитый взрывной волной, катится по решетке, роняя горящие капли, а потом летит вниз. Тут Никита отпихнул его и хотел было снова закрыть дверь, но вдруг насторожился и замер. Вопли лупил стали громче и перешли в сплошной рев. По лицу вожака заплясали красноватые блики.
— Ага, — удовлетворенно сказал он, — вот теперь попрыгают! Маслица на всех хватит.
И, отойдя в сторону, уселся, вытирая пот со лба, на большое перевернутое корыто из выцветшего от времени и солнца пластика. Рядом валялись пустые бочки из-под краски. Владимир и Антон оттащили оружие подальше от края, а Сергей посмотрел на вожака, но увидев, что тот не обращает на него внимания, сунулся в лаз.
Тьмы в помещении больше не было, чадящее пламя металось, словно живое. Оно и было живым — лохмотья, измазанные маслом, горели на лупилах. Прыгая из стороны в сторону, они метались, поджигая других. Кто-то лез к выходу, но в тесноте и давке они лишь топтали друг друга, а тут загорелись и трупы, плавающие в лужах натекшего масла. Загудел, рванул огонь, пыхнул огромным костром, упругим жаром ударило в лицо Сергею. Отшатнувшись, он успел лишь заметить, что крики лупил стихли.
Захлопнув дверь, он постоял немного, прислушиваясь, как под ногами еле слышно гудит пламя. Из бойниц в стенах винтом поднялись над крышей две густые струи черного дыма. Из дверных щелей тоже потянуло кислой гарью.
Крик и вой теперь шел снаружи — вокруг здания бесновалась толпа, полукругом растягиваясь перед огненным языком, выползающим из дверного проема. Никита, кряхтя, поднялся, подошел к краю, глянул и вернулся к бочкам. Оглядел их и пинком отправил одну вниз.
— Много еще осталось зверья поганого, — с досадой сказал он.
— Ну, теперь, стало быть, поменьше, — рассудительно заметил Владимир, заряжая обрез. — Хорошо горят!
С этими словами он выпалил сразу из двух стволов. И тут же пригнулся. Большой камень, запущенный снизу, чуть не угодил ему в голову.
— А вот это зря! — хмыкнул Владимир и бухнул из второго обреза.
Крики усилились.
Никита подтащил к кромке «дегтярь», установил его на сошники, залег и повел стрельбу одиночными выстрелами. Сергей возбужденно метался по крыше, ему хотелось, чтобы скорее все кончилось. Вчетвером они одолели, а он в этом не сомневался, огромную стаю лупил. Когда он расскажет об этом Харитону, тот может поначалу и не поверить, но старатели подтвердят, а как же! Сестры вообще изойдут от зависти. Тварей, что горели в здании, ему было ничуть не жаль. Страшно даже подумать, что эти уроды сотворили с деревенькой, до которой старатели вчера так и не добрались.
Он видел, как один за другим падают лупилы, окружавшие здание с трех сторон. Но крыша под ногами нагревалась все сильнее, сквозь стыки бетонных плит просачивались тонкие струйки дыма. Обрыв был недалеко, в нескольких метрах от стены, а там вода, но допрыгнуть, если что, не удастся, да и эти зверюги, по слухам, воды не боятся, хотя истинные псы бешеные…
Два или три десятка уцелевших лупил рассыпались по кустам. Время от времени они перебегали от дерева к дереву. Теперь, когда их вопли стихли, были слышны лишь стоны раненых и далекий тихий свист, словно кто-то поставил самовар и забыл про него. Тут переменился ветер и дым понесло на крышу. Никита и Владимир, кашляя, отбежали к другому краю.
Отдышавшись, Владимир сказал:
— Вроде отбились, — и уселся на пол, снимая оставшийся сапог. — Горячо, однако! — добавил он, трогая ладонью бетон.
— Теперь хорошо бы вниз спуститься, пока крыша не обвалилась, сумрачно отозвался Никита. — Веревку хоть какую взяли?
Антон развел руками.
— Ладно, тогда придется из одежки крутить, все лучше, чем ноги ломать. — С этими словами Никита потянул с себя грязную, в прорехах и копоти рубашку.
Еле слышный свист, невесть откуда идущий, усилился. Старатели насторожились, замерли, прислушиваясь. Звук нарастал снизу, из-под ног. Антон выругался.
— В трансформаторах масло кипит!
Два громких хлопка слились воедино. Сергей не успел сообразить, почему бетонная плита под ним дрогнула и ударила по ногам. Он увидел только, как середина крыши разверзлась, а из пролома выхлестнул сноп багрового пламени. Опаляющая волна сдула его с места, он удивился тому, что летит в окружении пустых бочек. В тот же миг понял, что летит в воду…