– Можешь еще раз набрать Кристиану? Извини, просто мне нужно поговорить с Хардином. – Выйдя на улицу, я вздрагиваю от холода.
– Попробую, – обещает она, и мы идем через парковку к ее взятой напрокат машине.
Я вижу, как еще один полицейский заходит в этот роскошный бар, и меня начинает медленно охватывать страх. Я боюсь за Хардина, но не из-за полиции, а из-за того, как он справится с ситуацией, оставшись наедине с Кристианом.
Смит спокойно ждет на заднем сиденье машины. Я опираюсь локтями о багажник и прикрываю глаза.
– Как это ты не знаешь? Мы его найдем! – рявкает Кимберли, отрывая меня от моих мыслей, и нажимает отбой.
– Что происходит? – Мое сердце колотится так громко, что я боюсь не расслышать ответ.
– Хардин вышел из машины, и Кристиан потерял его из виду.
Кимберли завязывает волосы в хвост.
– Скоро уже эта чертова свадьба, – добавляет она, переведя взгляд на Майка, который в одиночестве застыл у дверей бара.
– Это катастрофа, – вздыхаю я, мысленно молясь, чтобы Хардин вернулся сюда.
В очередной раз достаю телефон, и моя паника немного рассеивается, когда я вижу его имя в списке пропущенных звонков. Дрожащими руками набираю номер и жду. Жду. Нет ответа. Звоню снова и снова, но каждый раз попадаю на голосовую почту.
Глава 4
Хардин
– Виски с колой, – бросаю я.
Пристально глядя на меня, лысый бармен достает пустой стакан и наполняет его льдом. Жаль, я не догадался пригласить Вэнса: выпили бы вместе, как отец и сын.
«Черт, вот дерьмо».
– Лучше двойной, – уточняю я заказ.
– Понял, – с сарказмом отвечает громила.
Мой взгляд натыкается на старый телевизор на стене, и начинаю читать надписи внизу экрана. Идет реклама страховой компании, и на весь экран показывают хохочущего ребенка. Никогда не пойму, почему в каждой гребаной рекламе надо снимать детей.
Бармен молча придвигает ко мне по деревянной стойке стакан, и в этот момент ребенок из рекламы издает звук, который, судя по всему, считается еще более «милым», чем его смех. Я подношу стакан к губам, а мысли мои уже далеко отсюда.
– Зачем ты принесла домой детские вещи? – спросил я.
Она присела на край ванны и завязала волосы в хвост. Я начал волноваться, не помешана ли она на детях, потому что со стороны именно так это и выглядело.
– Это не детские вещи, – засмеялась Тесса. – Просто на упаковке изображен отец с ребенком.
– Я правда не понимаю, кого они хотят этим привлечь.
Передо мной лежал набор для бритья, купленный Тессой, и я разглядывал пухлощекого ребенка, удивляясь, каким боком этот ребенок, черт возьми, связан со средствами для бритья.
– Я тоже не понимаю, но, наверное, изображение малыша помогает поднять продажи, – пожала она плечами.
– Возможно, за счет женщин, которые покупают эту фигню для своих парней и мужей, – уточнил я. Ни один мужчина в здравом уме не взял бы такое с полки.
– Нет, я уверена, что мужчины, у которых есть дети, тоже бы его купили.
– Ну конечно.
Я открыл коробку и разложил перед собой ее содержимое, затем поймал взгляд Тессы в зеркале.
– Миска?
– Да, это для крема. С помощью кисточки побреешься чище.
– И откуда тебе известны такие подробности? – удивился я, надеясь, что она узнала об этом не от Ноя.
– Посмотрела в Интернете! – широко улыбнулась она.
– А как же иначе. – Моя ревность исчезла, а Тесса в шутку пнула меня. – Раз уж ты такой эксперт в искусстве бритья, помоги мне.
Я всегда пользовался обычной бритвой и кремом, но не стал отказываться, ведь она так серьезно подошла к делу. И, честно говоря, мысль, что она меня побреет, чертовски возбуждала. Улыбнувшись, Тесса встала и подошла к раковине. Взяла тюбик и выдавила крем в миску, а затем взбила его кисточкой в пену.
– Готово. – Она с улыбкой подала мне кисточку.
– Нет, давай ты. – Я вернул ей кисть и обнял за талию. – Забирайся повыше.
Я подсадил ее на стойку с раковиной и, как только она устроилась, развел ее ноги в стороны и стал между ними.
Окуная кисточку в пену и проводя ею по моему подбородку, она смотрела на меня настороженно, но внимательно.
– Мне не особо хочется куда-то идти сегодня. Много работы. Ты меня все время отвлекаешь.
Я сгреб в охапку ее грудь и нежно сжал. Ее рука дернулась, отчего крем попал мне на шею.
– Хорошо, что ты не держала в руках бритву, – пошутил я.
– Действительно, – усмехнулась она.