Глава 29. Эйден
Плейлист: Ben Platt — Grow As We Go
Я еду и еду. Никакой музыки. Окна опущены. Ветер жгучий и холодный. Я еду, пока моя ладонь не начинает болеть от стискивания руля, и в поле зрения не появляется жильё моей матери.
Когда я стучу в дверь, она открывает так, будто ждала меня. Она бросает на меня один взгляд и вздыхает.
— Он тебе сказал.
Притянув её к себе, я утыкаюсь в её волосы. Вдыхаю её, крепко сжимаю здоровой рукой.
— Мам.
— Ох, милый, — она целует меня в волосы и заводит внутрь. — Заходи. Садись.
Плюхнувшись на диван, я заваливаюсь на бок, на подушки.
— Зачем?
Она мягко опускается рядом.
— Зачем что?
— Зачем ты видишься с ним? Зачем он нашёл меня? После стольких лет, после того, как он бросил нас, мам. Он причинил нам такую боль.
Мягко водя ладонью по моей спине, она вздыхает.
— Потому что он был болен. Потому что зависимость — это ужасно, и мне надо было защитить тебя. Я сказала ему не возвращаться, пока он не приведёт себя в порядок. И он… — она сглатывает слёзы и пожимает плечами, её голос звучит так тоненько. — И он не делал этого. До сих пор.
Моя ладонь сжимает её руку.
— Мне так жаль.
— Тебе-то за что извиняться? Ты был ребёнком, Эйден. Ты был даром. И я знаю, все те сложности — несправедливо по отношению к тебе, но ты был таким чертовски стойким. Ты был моим светом в очень тёмные годы. Даже если ты вырос таким похожим на этого красивого засранца. Такой же умный и обаятельный, с такой улыбкой, которая напоминала мне — даже если он причинил нам боль, он подарил мне тебя. Я никогда не жалела об этом. И после всего, через что мы прошли, смотри, где мы оказались? Комфорт. Стабильность. Счастье. Мы не позволили этому сокрушить нас.
Я вздыхаю.
— Но это было пи**ец как сложно, мам. Нам обоим это обошлось дорогой ценой.
— Ты прав. И об этом я сожалею. Я просто… не смогла справиться лучше.
Я сжимаю её ладонь и смотрю ей в глаза.
— Ты была такой храброй и сильной, хотя ты не должна была выносить такое. Ты мой герой. Ты знаешь это, верно?
Она улыбается мне.
— Знаю, да. Мне хотелось бы, чтобы всё было лучше, но у меня в душе покой. Я сделала всё, что могла.
— И после всей той боли, что он причинил, ты приняла его обратно?
Она напряжённо смотрит на меня.
— Приняла его обратно? Не в романтическом плане, нет. Он причинил боль моему ребёнку. Он бросил своего сына. Я не знаю… не знаю, смогу ли когда-нибудь простить его за это. Может, однажды.
— Тогда что… почему он сказал, что ты приглашала его в гости, что вы поговорили?
— Тому пришлось действовать через меня, чтобы найти тебя, — мама сжимает мою руку. — Конечно, он мне небезразличен. Я хотела увидеться с ним, узнать, как он вырос, придя к трезвости. Но главным образом я дала ему шанс со мной, чтобы знать, достоин ли он шанса с тобой.
Я утыкаюсь лицом в подушки.
— Боже, это так… так больно, бл*дь. Я сказал ему, что хочу суметь простить его. Что может, однажды смогу. Но… не сейчас. Прямо сейчас это причиняет боль. Исключительно боль.
— Потому что всё сложно. Потому что любовь не прекращается и не начинается по нашему велению. Он причинил нам боль в такой манере, которая должна быть непростительной, но любовь делает всё беспорядочным. Со временем ты разберёшься. И если ты не захочешь видеть его, если не сможешь простить, ничего страшного. Значит, так правильно для тебя.
— А для тебя? Как правильно для тебя?
Мама встречается со мной взглядом.
— Я не уверена, Эйден. Всё, что он сделал, устроившись к тебе на работу — это разрушило наше доверие. Снова.
Я вздыхаю, переплетая наши пальцы.
— Мне больно, что ты скрыла это от меня, что виделась с ним без моего ведома. Почему ты мне не сказала?
— Потому что мне нужно было защитить тебя, — резко говорит она. — Потому что я ещё не была уверена, что он безопасен, что его трезвость продержится долго. Я не могла вынести мысли о том, что я верну твоего отца в твою жизнь, а потом он опять запьёт и подведёт тебя. Когда я начала подумывать о том, чтобы поговорить с тобой, убедилась, что он останется трезвым, момент был неудачным. Я меньше всего хотела швырять в тебя твоего отсутствующего отца-алкоголика в завязке, когда ты утопал в работе, и твой брак проходил непростой этап.
Моя рука выпускает её ладонь.
— Ты знала?
— Естественно, я знала, Эйден. Я понимаю, моя память уже не та, что прежде, но глаза-то у меня на месте. Фрейя была грустной. Ты был отрешённым и напряжённым. Перед отъездом на Гавайи напряжение между вами можно было ножом резать. И даже несколько месяцев назад, когда вы приезжали похлопотать вокруг меня, было очевидно, что всё не в порядке.