Но это не какая-то древняя история, не какой-то обречённый мрачный миф. Том правильно сказал… это необязательно должно закончиться трагедией. Мы выбираем свои финалы, и я выбрал свой.
Я выбрал Фрейю.
Я хватаю сумку, сажусь в машину и завожу двигатель. Я еду домой. И я не оборачиваюсь.
Больше нет.
Глава 9. Фрейя
Плейлист: Imogen Heap — Hide and Seek
— Фрейя? — Кэсси, наш администратор регистратуры, заглядывает в комнату отдыха.
Я поднимаю взгляд от своей чашки чая.
— Да?
Она улыбается, сверкнув брекетами.
— Там к тебе кое-кто пришёл.
— Что? Ты же сказала, что мой последний пациент…
— Отменил приём. Да. Это не пациент. Почему ты до сих пор здесь, кстати?
Я смотрю в кружку.
— Ник меня подвозит.
Кэсси непонимающе смотрит на меня, но не спрашивает, почему я не позвонила Эйдену.
Я рада, что она не спрашивает. Потому что я бы не знала, что ей сказать. Я бы никогда не сказала, что боюсь попросить мужа забрать меня вместо того, чтобы ждать своего коллегу Ника. Я бы никогда не призналась, что боюсь, вдруг Эйден опоздает или скажет, что не может приехать. Любое проявление небрежности окажется последней каплей для меня, когда я и без того такая чувствительная после приёма у психолога, после рыдания в душе, а потом выхода на тихую кухню и обнаружения записки, нацарапанной его аккуратным почерком и сообщавшей, что он пошёл на пробежку.
Пробежку, которая продлилась так долго, что он вернулся лишь через несколько часов, когда я легла в постель. Я ощутила, как прогнулся матрас, и мои предательские лёгкие вдохнули его чистый запах океанской воды. Буквально на мгновение моя ладонь скользнула по кровати к теплу, исходившему от его тела, от широкой спины под мягкой белой футболкой. А потом я вспомнила. Как сильно он меня ранил. Как долго я чувствовала одиночество. Я отдёрнула руку и повернулась лицом к стене.
Мне потребовались часы, чтобы заснуть.
Моя голова пребывает в раздрае. Моё сердце болит. Такое чувство, будто хватит одного неверного действия от Эйдена или меня, и я рухну. Вот почему я прячусь в комнате отдыха и жду, когда Ник закончит со своим пациентом.
— Кто это? — спрашиваю я.
Кэсси улыбается.
— Сама посмотри.
Я щурюсь.
— Какой ты хороший администратор.
— Я администратор, а не вышибала, — говорит она, подмигивая.
Вздыхая, я встаю и иду за ней в лобби, затем спотыкаюсь.
— Эйден?
Он робко улыбается.
— Привет.
— Надо срочно проверить факс! — восклицает Кэсси. — Не обращайте на меня внимание.
Я смотрю на свои теннисные туфли и поднимаю взгляд, когда Кэсси ускользает в подсобку. Эйден суёт руки в карманы и склоняет голову набок.
— Старший физиотерапевт. Тебе идёт.
Моё сердце совершает кульбит. Значит, он видел мою зарплатную квитанцию; он знает, что я получила повышение. Я ненавижу себя за то, как жадно впитываю эту крошку, легчайший намёк на заботливое внимание.
— Медкостюм тот же, — ровно говорю я. — Но спасибо.
Он мгновение колеблется, затем делает шаг ближе и вскользь задевает костяшки моих пальцев своими.
Я закрываю глаза.
«Будь сильной, Фрейя. Не смей поддаваться. Один знающий комплимент. Его рука дотрагивается до твоей. Прикосновение пальцев — это не нечто романтическое, чувственное, соблазнительное или эмоциональное».
Ну, а вы попробуйте почитать «Доводы рассудка» после десяти недель целибата и сказать такое же про себя. Триста страниц тоски и многозначительных пауз, дней в обществе друг друга, таких уязвимых и раненых, и ни один из них не желает посмотреть в глаза тому, что они значат друг для друга, и уж тем более признаться в этом себе.
Я тону в нужде и одиночестве. Я не могу ничего поделать с тем, что тёплые шершавые пальцы Эйдена, переплетающиеся с моими, пробуждают жар под моей кожей. Так что я отвожу руку.
Но Эйден — это Эйден, а это означает, что у него стальные яйца. Он проводит ладонью вверх по моей руке и притягивает к своей груди, в объятия.
— Я горжусь тобой. Я тебе не сказал. А должен был. Прости меня.
Я обвиваю руками его крепкую талию прежде, чем успеваю себя остановить. Объятия нужны мне как воздух. Я переполнена нерастраченной любовью и лаской, которые месяцами не выливались в мою интимную жизнь, и сейчас сдерживаю слёзы, потому что это ощущается опасно приятным. Нетвёрдо вздохнув, пока Эйден прижимает меня к себе, я впитываю его присутствие, тёплый и чистый, мягкий аромат одеколона с запахом океанской волны и мятной конфетки за его щекой. Я утыкаюсь лицом в его воротник.