Мои глаза щиплет от слёз.
— Ч-что… — он откашливается. — Что ты помнишь с того вечера?
Я смотрю на него, воюя с собой, пока его пальцы танцуют по моим ладоням, уговаривая взять его за руку. Наконец, я запускаю ладонь в руку Эйдена. Он сжимает меня будто тисками.
— Я не помню, во что ты был одет, или точную дату того свидания. Я просто помню, как стояла рядом с тобой, смотрела в твои глаза и знала, что я… именно там, где должна быть.
Наши глаза встречаются, и наши пальцы переплетаются меж собой.
— Чего желаете? — спрашивает кассир за стеклом, заставляя нас дёрнуться.
Я смотрю на меня, и меня захватывает нерешительность. Я беспомощно смотрю на Эйдена.
Он улыбается, затем поворачивается к кассиру и говорит:
— Два шарика ванильного в стаканчике, пожалуйста, затем шоколадное с арахисовой пастой и солёной карамелью в вафельном рожке.
Наши пальцы сцепляются ещё крепче, и он тихо говорит мне на ухо:
— По старой памяти.
Глава 10. Фрейя
Плейлист: Billie Eilish — when the party’s over
Уже будучи дома, Эйден благодарит доставщика пиццы. Я ловлю себя на том, что смотрю на волны его тёмных волос, сильные плечи, сужающиеся к талии и округлой крепкой заднице. В моей груди как будто включился блендер, взбивающий острую смесь эмоций — желание, печаль, тоска, страх… Наблюдая за этим мужчиной, который помнит, какое мороженое я заказала и во что была одета на нашем первом свидании, но при этом так скрывает часть себя, что я понятия не имела, что наш фундамент страдал, пока он совсем не обрушился. Мне хочется выбежать из дома, и в то же время хочется забраться к нему на колени и зацеловать до бесчувствия.
Мне кажется, будто я рассыпаюсь на куски.
Держа еду в руке, Эйден ногой закрывает дверь и едва не спотыкается о мою обувь. Он умудряется перепрыгнуть и развернуться, удержавшись на ногах, затем выпрямляется и окидывает меня столь привычным «Поверить не могу, что живу с такой неряхой» взглядом, что это вызывает во мне горько-сладкий укол ностальгии.
— Иисусе, Фрейя. Выплаты по моему страхованию жизни не такие уж хорошие.
Это заставляет меня действительно рассмеяться.
— Всё это часть моего грандиозного плана стать богатой вдовушкой-кошатницей.
Его это тоже смешит.
Пока Эйден кладёт на стол пиццу, я наливаю себе бокал красного вина, не предлагая ему. Эйден редко присоединяется ко мне, и если ему хочется, он сам говорит. Он редко пьёт, обычно лишь по каким-то праздникам, что-то с небольшим градусом, и то он редко допивает до конца. Он говорит, это потому что алкоголь не сочетается с его лекарством от тревожности и вызывает невероятную сонливость, но даже до начала приёма прозака он никогда не пил. У меня всегда складывалось ощущение, что это из-за алкоголизма его отца — как минимум, его мать говорит, что он был алкоголиком. Эйден ничего не помнит об отце. Просто знает достаточно, чтобы не хотеть быть на него похожим.
Несколько раз мы делили бутылку вина на двоих. Вместе слегка напивались и возбуждались. И мне это нравилось — делить вино, заниматься неуклюжим сексом на диване. Но это было давно. Вот почему я едва не роняю бутылку, когда Эйден берёт себе бокал и ставит передо мной.
— Пол-бокала, пожалуйста, — говорит он, а сам сосредотачивается на сервировке еды.
Я аккуратно наливаю вино, пока Эйден берёт два куска пиццы с артишоками и оливками, кладёт на тарелку, добавляет немного салата из миски и подвигает ко мне.
Он поднимает свой бокал. Я беру свой. Мы тихонько чокаемся на кухне. Делая глоток, Эйден не отрывает от меня глаз. Кухня ощущается такой тёплой, и когда я ставлю бокал, моя рука дрожит.
— Замри, — говорит Эйден, и его ладонь мягко накрывает мой подбородок. Его большой палец проходится по уголку моего рта и ловит капельку вина. Он подносит палец ко рту и облизывает, тихонько причмокнув.
Чёрт. Тут уже жарко.
Моргнув, я беру пиццу и откусываю кусок.
— Спасибо за это. Пахнет великолепно.
— Да не за что, — тихо отвечает он. — Ещё раз поздравляю с повышением, Фрейя. Ты должна гордиться собой.
Я кошусь на него, проглатывая пиццу, которая застряла в горле.
— Спасибо. Горжусь.
Он кивает.
— Вот и хорошо.
Как раз когда я собираюсь снова откусить пиццы, он выпаливает:
— Я работаю над приложением.
Огурчик и Редиска выбирают этот самый момент, чтобы начать путаться под ногами и громко мяукать, потому что я воспитала монстров, которые ожидают сыра с пиццы из моей любимой традиционной пиццерии, пекущей в дровяных печах.